Продавцы невозможного
Шрифт:
Если бы Чайка знал Олово чуть меньше, то есть не имел понятия о выдающихся способностях слуги в части решения разного рода проблем, он бы, наверное, посмеялся над заважничавшим коротышкой. А так – увольте. Илья послушно уселся за руль, и они неспешно – Олово очень понравилось это слово: неспешно, он повторил его три раза, – отправились в Ackerfeld, в промышленную зону Франкфурта. Илье доводилось в ней бывать – в бытность свою ломщиком прятался на одном из складов, – а потому не растерялся в хитросплетении фабрик, ангаров и заборов. Покрутившись по Ackerfeld – то ли слуга запутывал
– Жди здесь, – страшно округлив глаза, приказал Олово и уточнил: – Не как тогда.
– Я постараюсь, – пообещал Чайка.
Но пообещал не слишком искренне, и слуга остался недоволен:
– Хочешь, я тебя свяжу?
– В прошлый раз непоседливость спасла мне жизнь.
Ответа на это замечание Олово не нашел. Покрутил головой, вздохнул, затем вытащил из фургона похищенного, взвалил его на плечо и растворился среди ящиков.
Илья же покурил, потоптавшись возле мобиля, вернулся в кабину, включил «раллер» и пошел по новостным каналам, изучая сообщения о перестрелке в «Эвересте» – вполне возможно, какой-нибудь журналист расскажет, кого же они, черт побери, похитили?
Свет. Не яркий. Приглушенный. Поэтому ничего не видно сквозь чуть приоткрытые глаза. Полумрак.
«Я сижу».
Кресло? Да, наверное, кресло – руки лежат на подлокотниках. Связаны?
«Если пошевелиться, они поймут, что я очнулся».
Ну и ладно.
Сорок Два резко открыл глаза и одновременно поднял правую руку.
«Свободна!»
– Здравствуйте.
Свободен, значит, можно двигаться. Сорок Два подал корпус вперед, но замер, остановленный мягким предупреждением:
– Пожалуйста, не вставайте.
В маленькой комнате царит полумрак, единственная лампочка горит где-то справа, света едва хватает, чтобы различить фигуру сидящего напротив мужчины – не видно ни лица, ни одежды, только неясные очертания.
– Никаких лиц.
– Я понял. – Сорок Два поерзал, устраиваясь удобнее. – Никаких лиц.
Незнакомец выдержал короткую паузу.
– Я – Всадник.
Очень неожиданно. Сорок Два предполагал, что его выследила и выкрала СБА, возможно – Европол, ожидал, что начнется официальный допрос, а потому был несколько удивлен.
– Я должен вам верить?
– Хотите, перескажу наш прошлый разговор?
– Я его помню.
– В таком случае будем считать, что представление состоялось. – Лица не видно, но Сорок Два понял, что Всадник улыбается. – Перейдем к делам…
Так просто? «Перейдем к делам»?! После того, что случилось в «Эвересте»?! Сорок Два рассвирепел:
– Вы на меня напали! Вы…
– Мой человек спас вам жизнь. – Всадник неплохо умел вклиниваться меж слов собеседника. – На вас напал кто-то другой.
В памяти Сорок Два всплыли детали ночных событий: вооруженные автоматами мужчины, падающие телохранители, скрюченная Роза, удар по зубам, и… невысокий человек в дурацкой наномаске. Маленький убийца, виртуозно работающий ножом.
«Враг моего
– Зачем вы послали человека? Вы знали о нападении? – Сорок Два спросил и тут же прикоснулся к ноющим губам.
– Он должен был пригласить вас на встречу. Все остальное вышло случайно. – Пауза. – Я передам ему вашу благодарность.
Прозвучало логично: у них контракт, контрабандисту не было смысла подсылать в «Эверест» убийц. Никакого смысла.
«Кто-то допросил Крюгера? Похоже на то… Уж не Всадник ли? Иначе как он узнал об «Эвересте»?»
Последняя мысль Сорок Два не понравилась:
– Как вы меня нашли? Каким образом узнали об «Эвересте»?
– С помощью чуда, – ровно ответил контрабандист. Сорок Два вздрогнул. – Судя по тому, что вы не засмеялись, вы допускаете возможность чудес. Не так ли?
«Предательство ни при чем, – сказала тогда Каори. – Мы отыскали вас с помощью карандаша, который вы забыли в Мюнхене. С помощью святых духов Лоа, существование которых вы отрицаете. Как я уже говорила: с помощью небольшого чуда. Нейкисты творят чудеса?»
Вудуисты пришли в его тайное логово, человек Всадника пришел в другое его тайное логово. С рациональной точки зрения, все в порядке: выследить можно кого угодно, было бы желание. Однако…
– Я не в первый раз слышу, что нашли меня благодаря чуду, – медленно ответил Сорок Два.
– Может, стоит задуматься?
– О чудесах?
– О том, что вас постоянно находят.
В голосе пророк уловил добродушную издевку, вот и ответил резковато:
– До сих пор мне удавалось выжить.
– Везение непостоянно.
– Почему вы завели разговор о чудесах? – быстро спросил Сорок Два.
– Вас считают пророком. – Всадник позволил себе короткий смешок. – Вот и решил проверить, насколько вы в теме?
Интонация говорила, что фраза окончена, Всадник даже паузу взял, словно призывая собеседника высказаться, но едва Сорок Два открыл рот, контрабандист вновь заговорил:
– Вторая причина моего интереса заключается в том, что я принадлежу к одному старинному ортодоксальному течению, о котором давным-давно позабыли.
– Ковырялись в книгах? – не удержался Сорок Два.
– Можно сказать и так, – согласился контрабандист. – В моей Традиции их больше чем одна.
Сорок Два потер лоб.
Удивление, вызванное неожиданной встречей со Всадником, прошло, однако непонятно к чему сделанное заявление о странной конфессиональной принадлежности регионального менеджера контрабандистов вызвало у Сорок Два очередной приступ недоумения.
«Он считает это важным?»
– Послушайте, Всадник, я – простой парень, которому выпала возможность изменить мир. Я еще ничего не сделал, я в самом начале пути. – Глаза пророка вспыхнули. – Мир стал цифровым, ваши боги и те стали цифровыми, но люди – люди еще не поняли. Большинству кажется, что мы просто поднялись на новую ступеньку, но я докажу всем – не новая ступенька, а другая лестница. Цифра уже здесь, и Цифра – это принципиально другое общество. Вот над чем я работаю, вот моя цель, и плевать я хотел на Традиции и чудеса, в моем мире…