Продавец крови

Устинова Мария

— Подождешь немного? — прошептала я. — Мы проиграли, Эмиль у них… Я за машиной.

Охотник промолчал, поглощенный болью в разорванном горле. Я пошла к «мерседесу», нервно оглядываясь на пустой улице. Рука дрожала, когда я открывала дверь.

Провернула ключ в замке зажигания, но… машина бестолково крутила стартером. Я пробовала снова и снова, понимая, что под капот сейчас не полезу, и, скорее всего, кто-то там уже покопался. Я даже не удивилась — было уже все равно.

Я бросила бесполезную машину открытой и

вернулась к Егору.

— Идем, — я с трудом заставила его сесть. Голова безжизненно моталась, пальцы чуть не соскользнули с раны.

— Там… — он показал куда-то за кусты, но договорить не смог, я стремительно присела и оглянулась, но сзади никто не подкрадывался.

— Не пугай так, — чтобы его поднять, пришлось закинуть его руку на шею и вставать, толкая изо всех сил коленом в землю.

Тяжелый, черт.

— Сумка… Там, — взглядом он снова показал на кусты.

— Твоя сумка? — переспросила я.

У него там может быть аптечка, перевязочный материал будет кстати.

— Я принесу сумку, — пообещала я. — Как только спрячемся.

Мы вышли из-за угла. Укрыться особо негде, взгляд зацепился за темную стеклянную дверь офисного центра.

— Давай, Егор, — пропыхтела я под его весом, поставив ногу на первую ступеньку. — Пока нас не заметили.

Позвоночник ныл от нагрузки. Одной рукой я нашла во внутреннем кармане пропуск Эмиля, провела картой по магнитному замку и толкнула дверь.

Я обхватила Егора одной рукой и втащила внутрь буквально на себе. Через высокие окна попадал свет с улицы, расчертив пятнами светлый пол. В прямоугольном фойе была стойка для регистрации, гардероб, а прямо — лифты и лестница. Я выбрала ее и поволокла Егора наверх. Охотник помогал, цепляясь за стену.

До второго этажа мы поднимались целую вечность. Я пнула ногой ближайшую дверь и попала в довольно светлую из-за уличного освещения комнату — без отделки и мебели. Эмиль говорил, что здание пустует.

— Дошли, — я свалила Егора в угол и выглянула наружу. — Ты как?

— Сумка…

— Сейчас! — огрызнулась я, продолжая осматривать улицу. Вроде бы тихо. — Я быстро.

Я сбежала вниз и снова полезла в кусты. Обошла все, но сумки не было. Потом упала на землю и увидела ее под урной, надежно спрятанной в тени. Я с трудом выволокла ее, такая тяжелая, и взвалила на плечо. Пора возвращаться.

Раненый охотник сидел в углу, опираясь на спину.

Я бросила сумку на пол и рванула молнию. Одежда, патроны, какие-то массивные запчасти, завернутые в тряпку — я искала аптечку. Должно что-то быть…

Бинт я нашла в боковом кармашке. Там же лежала пара тюбиков — наверное, антисептик, в полутьме я не смогла прочесть название, и хорошо знакомый мне по форме пузырек кровоостанавливающего средства. Его я плеснула Егору на шею прямо поверх пальцев.

— Убери руку, — попросила я. — Дай посмотреть.

— Он меня… клыками…

Я

разжала его пальцы, из раны хлынула темная кровь. Намочив бинт, я прижала его к ране. Повезло, что клыки не задели артерию. Наверное, Вацлав торопился, и рванул походя, без интереса. Рванул, чтобы убить, но промахнулся.

— Счастливчик, ты Егор…

Или скорее, Вацлав был увлечен другим — скорой расправой над моим мужем. Охотник перехватил мою руку и вжал бинт в рану. Я занялась сооружением новой повязки.

— Предупредить хотел, — на бледной шее дернулся кадык. — Что он за вами…

— Поздно, — буркнула я, комкая бинт. — Эмиль у него.

Мне ответило свистящее дыхание Егора. Я и не рассчитывала на сочувствие: я жила с вампиром, спала с вампиром, любила его, я заслужила только презрение.

Я ожесточенно разорвала бинт и швырнула в него. Встала, отвернувшись, прошлась по комнате, пытаясь совладать с собой. Я не знала, что делать — ни уйти, ни вернуться. Прижала ладони к лицу и глубоко дышала, глядя в стену.

Вацлава не одолеть, сама видела, он почти неуязвим и очень мощный.

Он будет медленно убивать Эмиля, пока я здесь прячусь с раненым охотником, который мне даже не друг. Мой друг там, убивает моего мужа вместе с Вацлавом.

В кармане зазвонил телефон, и я вытащила трубку, мельком взглянув на экран. Сердце сжала ледяная рука — звонил Эмиль.

— Да? — быстро ответила я, даже не зная, на что надеяться.

В трубке раздался приятный голос с мягким акцентом.

— Я полагал, что женщина, назвавшая себя городской охотницей, окажется не такой трусливой. А вы убежали, госпожа Кац.

— Что вам надо? — хрипло спросила я.

В трубке раздался смешок — Вацлав смеялся над моим страхом.

— Хочу, чтобы вы вернулись. Ваш муж упорно молчит и не говорит, где вы. Где вы, Яна?

— Он жив?

— Пока да. У меня к вам предложение. Вернитесь в дом, и мы договоримся. Вы можете выкупить ему жизнь.

— В обмен на что?

— А как вы думаете? Развлечете нас немного. Скажем, эту ночь и следующую. И мы вас отпустим.

Я долго молчала, чувствуя дрожь внутри, прежде чем сумела сказать:

— Сначала я хочу услышать Эмиля.

— Вы очень наивны, — развеселился он. — Если не придете, он будет жить до рассвета. Потом я лягу спать.

Он сбросил звонок, и я сжала телефон в руке.

Развлеку. Эмиль не для того сдавался, чтобы я тебя развлекала, старый хрен.

Вацлав не отказался от планов — он хотел поиздеваться. Не знаю, что обещали Андрею, но, возможно, Вацлав не собирался выполнять обещаний.

Изнутри так ошпарило страхом, что затряслась рука.

Все, кто чего-то значил в городе, сейчас там, в руках Вацлава — живые или мертвые. Последняя надежда — два охотника, один из которых медленно умирает, а вторая… Вторая без оружия и на грани истерики.