Продавец льда грядёт
Шрифт:
Чак. Я то же самое говорю.
Кора. Слушай, Ларри, куда это исчез твой молодой приятель?
Ларри. Мне всё равно, где он, лишь бы это было отсюда как можно дальше!
Затем, когда он видит, как они удивлены его горячностью, он торопливо добавляет.
Паразит он.
Рокки (вмешивается в разговор со своими собственными мыслями). Мне срвершенно всё равно, что случилось с Хикки, но я знаю, что случится, если он не будет вести себя осторожно. Я сказал ему: «Я тебе могу много спустить, Хикки, как и все остальные на этой свалке,
Кора. Не надо шутить про этого продавца льда, Рокки. Это нормально, когда он об этом шутит, но — я заметила, что в этот раз Хикки ни разу об этом не пошутил. (Возбуждённо.) Может быть, он таки застукал свою жену, когда она ему изменяла. Я имею в виду, не с продавцом льда, а с кем-нибудь другим.
Рокки. Да чушь это. Он об этом не шутил и не показывал её фотографию, потому что он трезвый. А если бы он застукал, как она ему изменяет, он бы напился, правда? Он бы избил её, а сам бы ушёл в такой запой, какого у него ещё никогда не было. Как любой другой на его месте.
Девушки кивают, удовлетворённые его объяснением.
Чак. Точно! Рокки правильно мыслит, бэби. Он бы вдребезги напился.
Пока он говорит, Джо входит из коридора. Он заметно изменился. Он держится воинственно, а его добродушное лицо охвачено угрюмым подозрением.
Джо (к Рокки; вызывающе). Я там стоял и всем говорил, что эта свалка на сегодня закрыта, и это с меня на сегодня всё. Если Харри нужен швейцар, пусть нанимает его и платит ему зарплату.
Рокки (хмуро). Да? А я думал, Харри очень хорошо с тобой обращается.
Джо (пристыжен). Да я не имел это в виду. Да ладно. Я сказал Шварцу, полицейскому, что мы закрылись на вечеринку. Он будет отгонять народ. (Снова агрессивно.) Мне надо выпить, вот что!
Чак. Тебе кто-то мешает? Пей сколько хочешь. Хикки платит.
Джо (взял со стола стакан и его рука протянута к бутылке в тот момент, когда звучит имя Хикки. Он отдёргивает руку, как будто раздумав; затем хватает её вызывающе и наливает полный стакан). Ну ладно, я считаю, что я заработал за его счёт на год вперёд, за то, что мне пришось слушать его проклятую болтовню. Чтобы его схватил стобняк! (Он выпивает и наливает ещё один стакан.) Я пью за его счёт, но не с ним. Больше никогда!
Рокки. Чушь! Хикки нормальный тип. Что он тебе сделал?
Джо (угрюмо). Это моё дело. Я ведь не лезу в твою жизнь? (Ожесточённо.) Понятно, почему ты считаешь, что он нормальный. Он ведь белый, правда? (Его тон становится агрессивным.) Слушайте, вы, белые! Не думайте, что я прикидываюсь тем, кем я не являюсь или что я не горжусь тем, кто я есть, понятно? Иначе у вас будут неприятности!
Он берёт свой стакан и идёт влево как можно дальше от них и тяжело опускается на табуретку перед пианино.
Марджи (негромким рассерженным тоном). Ну не наглость ли! Только потому, что мы хорошо к нему относимся,
Чак. На драку нарывается! Убью негра!
Делает угрожающий шаг по направлению к Джо, который теперь виновато уставился перед собой.
Джо (громко и пристыженно). Слушайте, народ, я виноват. Я не имел это в виду. Вы были мне хорошими друзьями. Я, видать, рехнулся. Этот Хикки забил мне голову какими-то сумасшедшими мыслями.
Мстительность по отношению к нему тут же исчезает с их лиц.
Кора. Да ладно, Джо. Они тебя всерьёз не восприняли. (Затем обращаясь к остальным, выдавливая смех.) Что я говорила, Хикки никого не пропускает. Даже Джо. (Она медлит; затем добавляет в недоумении.) Странно, что невозможно на него злиться, когда он рядом.
Когда он перестаёт нудить и не говорит, что кому делать, он — прежний.
Хикки. Невозможно не любить паразита. И надо признать, что он всё прекрасно понимает… (Она поспешно добавляет.) Я имею в виду, про некоторых тут.
Марджи (насмешливо взглянув на Рокки). Да, он точно определил одного типа, которого я знаю! Правда, Перл?
Пёрл. Точно!
Рокки. Я сказал вам, заткнитесь!
Ларри (уставился перед собой, погруженный в мрачное раздумье). Мне всё равно, что с ним случилось. Но у меня такое чувство, что он помирает от желания нам рассказать, но, одновременно боится. Он ведёт себя так же, как этот проклятый недоросток, ^^ивительно, как ему показалось, что он его где-то видел. Если он чего-то боится, это объясняет, почему он не пьёт. И в этом он как этот недоросток. Боится, что если напьётся, то проговорится…
Пока он говорит, Хикки появляется в дверном проёме сзади. Он выглядит так же, как и в предыдущем действии, только сейчас на его сияющем лице взволнованное мальчишеское ожидание предстоящей вечеринки. Он нагружен кучей свёртков.
Хикки (зычно подражая популярному рёву фанатов поло — с нарастающей силой звука). Эй! Эй!! Эй!!!
Все испуганно вздрагивают. Он выходит вперёд, ухмыляясь.
А вот и я как раз поспел. Кто-нибудь, помогите мне с этими пакетами.
Марджи и Перл начинают брать у него свёртки и класть их на стол. Теперь, когда он здесь, все реагируют на него так, как только что описала Кора. Хотят они этого или нет, он им нравится, и они его прощают.
Марджи. Господи, Хикки, ты меня так напугал, что я теперь год не буду расти. Что ты так подкрадываешься?
Хикки. Подкрадываюсь? Да мёртвый проснулся бы, так мы с таксистом шумели, когда вносили мой большой сюрприз в коридор. Вы все были так заняты, впитывая мудрости местного философа, что ничего больше не слышали. (Он ухмыляется Ларри.) Ларри, насколько я вижу, ты неубедителен как Шерлок Холмс. Ты меня совсем не так понял. Я теперь ничего не боюсь — даже самого себя. Лучше тебе оставаться в своем старом амплуа кладбищенского зазывалы — если тебе это всё ещё не опротивело!