Продавец льда грядёт

О'Нил Юджин

Они смотрят на него с готовностью простить. Рокки — первый, кто выражает эту готовность.

Рокки. Конечно, хозяин, ты же наше всё!

Хикки (снова поднимается. Он обращается к ним сейчас с простой убеждающей искренностью человека, которому действительно, неподдельно стыдно). Послушайте, все! Я знаю, вам тошно от моей болтовни, но, мне кажется, что настал тот момент, когда я должен объясниться и извиниться за некоторую грубость, которую я допустил. Я знаю, как это выглядело с вашей стороны. Как если бы я был проклятый хлопотун, который не только вмешивается в вашу личную жизнь, но даже натравливает вас друг на друга. Ну, я признаю,

что это правда, и я прошу меня за это простить. Но это было необходимо сделать! Поверьте! Вы же знаете Хикки. Я никогда не сеял раздор. Но на этот раз мне пришлось — ради вас самих. Мне нужно было, чтобы вы мне друг с другом помогли. Я видел, что один не смогу справиться за то время, что мне отведено. Когда я сюда шёл, я знал, что не смогу с вами долго оставаться. У меня запланировано отправиться в путешествие. Я видел, что мне надо было торопиться и использовать любое средство под рукой. (С шутливой хвастливостью.) Если бы у меня было достаточно времени, я бы отлично справился сам и развлёкся бы, продавая мой сорт спасения каждому из вас. Как в былые времена, когда я переходил из дома в дом, пытаясь убедить очередную домохозяйку, которая науськивала на меня собаку, что её дом не будет надлежащим образом оборудован, если она не купит ещё один чан для отбеливания белья. И я прекрасно мог бы это проделать с вами. Я знаю каждого из вас наизусть. Может быть, я бывал пьян, когда я раньше сюда заходил, но старик Хикки никогда не мог быть настолько пьян, чтобы не видеть людей насквозь. Я имею в виду любого, кроме себя самого. Но, в конце концов, ему пришлось увидеть и себя тоже.

Он делает паузу. Они уставились на него с ожесточением и тревогой. Он становится глубоко серьёзен.

Но поймите одно. Я клянусь, я бы никогда не стал так себя вести, если бы я не был абсолютно уверен, что в конечном счёте это будет того стоить. После того, как вы избавитесь от этого проклятого чувства, вины, которое заставляет вас лгать себе, что вы не те, кем вы на самом деле являетесь, и чувства раскаяния, которое вас терзает и заставляет прятаться за паршивыми мечтами о завтра. Вы окажетесь в сегодняшнем дне, где не будет ни вчера, ни завтра, чтобы вас терзать. Вам станет совершенно всё равно, какие вы. Я бы так не говорил, если бы сам не знал про это, братья и сестры. Этот покой настоящий! Это факт! Я знаю! Потому что у меня он есть! Здесь! Сейчас! Прямо перед вами! Вы видите, как я изменился! Вы помните, каким я был раньше! Даже когда я вливал в себя два литра виски и шутил, и пел «Милую Аделину», я всё равно чувствовал себя виноватой сволочью. Но теперь вы все видите, что сейчас мне совершенно всё равно. И я вам обещаю, к концу сегодняшнего дня, вы все у меня будете чувствовать себя точно так же!

Он останавливается. Они уставились на него как зачарованные.

Он с усмешкой добавляет.

Думаю, что это всё, что я хочу сказать — на данный момент. Давайте продолжать вечеринку.

Он делает движение, чтобы сесть.

Ларри (резко). Подожди! (Настоятельно, глумливо.) Я думаю, нам, бедным мечтателям на посыпанной опилками тропе к спасению, поможет, если ты расскажешь нам, что с тобой случилось, что позволило тебе обрести этот великий покой. (Его сознательная, провоцирующая язвительность становится всё более и более заметной.) Я заметил, ты ничего не отрицал, когда я спросил тебя про продавца льда. Это великое откровение о том, как пагубно мечтать о завтра, пришло к тебе после того, как ты обнаружил, что твоя жена от тебя устала?

Пока он говорит, лица присутствующих мстительно оживляются, как если бы неожиданно они увидели шанс отомстить.

Когда он замолкает, начинается хор насмешливых глумливых замечаний, сопровождаемый противным, глумящимся

смехом.

Хоуп. Боже, ты попал в самую точку, Ларри! Я заметил, что на этот раз он не показывал её фотографию!

Мошер У него её нету! Продавец льда отобрал её у него!

Марджи. Да вы только на него посмотрите. Можно ли её обвинять?

Пёрл. Представляете, до чего он её довёл, если она пошла с продавцом льда!

Кора. И подобный дурак советует нам с Чаком пожениться!

Чак. Да! У него самого с этим всё в порядке!

Джимми. По крайней мере, я могу сказать, что Марджори предпочла офицера и джентльмена.

Льюис. Только посмотреть на тебя, дружище Хикки, у тебя выросли рога, как у антилопы!

Веитьен. Скорее, как у буйвола!

Вилли (поёт на мотив своей песни «Морячок»).

«Пойдём, — она говорит, — мой продавец, И договоримся».

Все объединяются в глумливом хоре, стуча костяшками пальцев или стаканами по столу в указанных местах текста.

Я покажу тебе такую красивую (тук, тук, тук), Какую ты ещё не видел!

Взрыв издевательского хохота. Но Хикки остаётся неуязвимым ко всем этим издевательствам. Он добродушно ухмыляется, как если бы шутка на его счёт приносила ему удовольствие, и присоединяется к смеху.

Хикки. Я рад видеть, что вы все приходите в хорошее настроение для вечеринки Харри, даже если я при этом остаюсь в дураках. Я признаю, что я сам на это напросился, вечно выступая с этой старой шуткой о продавце льда. Так что смейтесь сколько хотите.

Он делает паузу. Они уже не смеются. Они снова уставились на него, сбитые с толку и обеспокоенные. Он продолжает задумчиво.

Да, я думаю, у меня нет выбора, раз вы завели разговор об Эвелин. Я хотел подождать, чтобы вам об этом рассказать. Едва ли это самое подходящее время. Я хотел подождать, пока не закончится вечеринка. Но у вас складывается совсем неправильное представление о бедной Эвелин, и я не могу этого допустить.

Он снова делает паузу. В комнате водворилась напряжённая тишина. Он слегка наклоняет голову и тихо продолжает.

Я вынужден сообщить вам печальную новость: моя дорогая жена умерла.

У поражённой компании вырывается вздох изумления. Они стараются на него не смотреть, потрясённые и глубоко пристыженные, кроме Ларри, который продолжает пристально на него смотреть.

Ларри (вслух, но обращаясь к самому себе, суеверно сжимаясь). Боже мой, я чувствовал, что он принёс с собой дыхание смерти! (Затем внезапно, он ещё больше пристыжен, чем остальные и, запинается.) Прости меня, Хикки! Я хотел бы вырвать мой проклятый язык!

Хор пристыженных бормотаний вырывается у всего общества: «Хикки, прости», «Прости меня, Хикки», «Мы просим прощения, Хикки».

Хикки (оглядывая их всех, примиряюще). Успокойтесь. Нельзя допустить, чтобы это омрачило праздник Харри. Вы всё ещё неправильно меня понимаете. Нет никакого повода. Посмотрите, я не чувствую никакого горя.

Они вглядываются в него в испуге. Он продолжает искренне и убедительно.