Продавец льда грядёт
Шрифт:
Хикки (спокойно). О, ничего, Ларри. Но не делай никаких поспешных выводов. Я не сказал, что бедная Эвелин покончила с собой. Она бы никогда это не сделала, покуда я остаюсь в живых, чтобы заботиться обо мне и прощать меня. Если бы ты хоть сколько-нибудь её знал, тебе бы никогда не пришло в голову такое безумное подозрение. (Он делает паузу, затем медленно.) Нет, к сожалению я должен сообщить вам, что моя бедная жена была убита.
Ларри смотрит на него с нарастающим ужасом и отшатывается. Пэррит резко вскидывает голову и испуганно смотрит не на Хикки, а на Ларри. Круглые глаза Рокки вылезают из орбит. Хоуп тупо уставился поверх стола. Хьюго, его голова закрыта руками, не подаёт признаков жизни.
Ларри (он
Пэррит (вскакивает на ноги — запинается, защищаясь). Ты лжёшь, Ларри! Ты, наверное, сошёл с ума, сказать мне такое! Ты знаешь, что она всё ещё жива!
Но никто не обращает на него никакого внимания.
Рокки (выпаливает). Убита? Кто это сделал?
Ларри (его взгляд с ужасом прикован к Хикки, испуганно). Не задавай никаких вопросов, глупый ты итальяшка! Не лезь не в своё дело! Оставь Хикки в покое!
Хикки (улыбается ему с симпатией). Всё ещё рассчитанный на эффект блеф, Ларри? Или очередная порция дешёвого сочувствия? (Он поворачивается к Рокки — по-деловому.) Полиция ещё не знает, кто её убил, Рокки. Но я думаю, что они это поймут очень скоро.
Как если бы это исчерпало тему, он идёт к Хоупу и садится рядом, обнимая его за плечо, нежно уговаривая.
Ну как ты, хозяин? Оправляешься от потрясения? Начинаешь чувствовать себя свободным от чувства вины и лживых надежд, примирился с собой?
Хоуп (с тупой бестактностью). Кто-то пришил твою Эвелин, а? Господи, спорю, что это продавец льда! Но кому какое дело? Надо напиться и отключиться. (Он осушает свой стакан безжизненным машинальным движением, жалобно.) Господи, что ты сделал с выпивкой, Хикки? В ней не осталось никакой жизни.
Пэррит (заикается, его взгляд прикован к Ларри, чей взгляд, в свою очередь, всё так же обращен на Хикки). Не смотри так, Ларри! Ты должен мне поверить! Она была здесь совершенно ни при чём! Только ради нескольких паршивых долларов!
Хьюго (неожиданно поднимает голову и, глядя прямо перед собой, колотит по столу своими маленькими кулаками). Не будь идиотом! Купи мне выпить! Но не вино! Оно не охлаждено как следует! (В приступе ярости.) Проклятые тупые рабы-пролетарии! Купите мне выпить, или я прикажу вас расстрелять! (Он внезапно переключается на жалкий скулёж.) Пожалуйста, ради бога! Я недостаточно пьян! Я не могу заснуть! Жизнь — безумная обезьянья рожа! Всегда кровь под ивами! Я это ненавижу и боюсь! (Он прячет лицо в руках, приглушённо рыдая.) Пожалуйста, я ужасно пьян! Говорю безумные вещи! Ради бога, не слушайте меня!
Но никто не обращает на него никакого внимания. Ларри стоит, откинувшись на стойку бара. Рокки наклоняется над стойкой бара. Они пристально смотрят на Хикки. Пэррит стоит, умоляюще глядя на Ларри.
Хикки (обеспокоенно и заботливо вглядывается в Хоупа). Ты начинаешь меня беспокоить, хозяин. Что-то мешает тебе освободиться. Не понимаю, что. Ты взглянул правде в глаза. Сделал то, что ты должен был сделать, чтобы разделаться со своими несбыточными мечтами. О, я знаю, это как ледяной душ. Но только на минуту. Потом ты понимаешь, что это был единственный возможный путь к покою. И чувствуешь себя счастливым. Как я себя почувствовал. Вот что меня беспокоит, хозяин. Пора бы тебе уже начать чувствовать себя счастливым…
Занавес
Действие четвёртое
Место действия: то же, что и в первом действии — задняя комната с занавеской, отделяющей её от видимой части бара с её единственным столом, стоящим справа
Около половины второго ночи.
Со столами в задней комнате произошли некоторые изменения.
Тот, что стоял слева спереди перед окном во двор остался на том же месте, так же, как и тот, что находился сзади от него, справа, во втором ряду. Но у этого стола теперь только один стул, который стоит справа и обращен прямо вперёд. Два стола по обеим сторонам задней двери остались в том же положении.
Но тот стол, который был спереди, в центре, отодвинут вправо, так что он, вместе со столом справа от него во втором ряду и с последним столом справа в переднем ряду, теперь так стиснуты вместе, что образуют одну группу.
Ларри, Хьюго и Пэррит сидят за столом слева, спереди. Ларри сидит слева, возле окна, и смотрит вперёд. Хьюго сидит сзади, обращенный лицом вперёд, голова на руках, в своей привычной позе, но он не спит. Слева от Хьюго сидит Пэррит, его стул обращен вперёд и налево. Справа от стола пустой стул, обращенный влево. У Ларри подбородок на груди, его взгляд устремлён в пол. Он упорно отказывается смотреть на Пэррита, который продолжает пристально на него смотреть с презрительным и одновременно умоляющим вызовом.
На каждом столе по две бутылки виски, стаканы для виски и для воды, кувшины с водой.
Единственный стул у стола справа сзади от них пустует.
За первым столом справа от центра сидит Кора. Она сидит слева спереди. Позади этого стола четыре пустых стула. Напротив Коры, на шестом стуле, сидит капитан Льюис. Он тоже смотрит вперёд. Слева от него на стуле за центральным столом своей группы сидит Макглойн. Справа, сзади от него, за тем же столом, сидит Генерал Вейтьен. Позади этого стола три пустых стула. Все они смотрят вперёд, в зал.
Справа, сзади Вейтъена, за последним столом в этой группе, сидит Вилли. Слева от Вилли, сзади стола — Хоуп. Слева от Хоупа, сзади, справа от стола — Мошер. Наконец, справа от всех сидит Джимми Завтра. Все четверо смотрят вперёд.
В комнате царит атмосфера тягостного уныния, и во всех сидящих в группе справа есть какое-то безразличие. Они походят на восковые фигуры, застывшие на своих местах, машинально совершающие телодвижения и подносящие стакан ко рту, но при этом погружённые в бесчувственное оцепенение, которое делает их невосприимчивыми к любому внешнему раздражителю.
В баре, на правом стуле, за столом, развалился Джо. Он смотрит влево. Его голова периодически падает на грудь в пьяной дремоте. Позади Джо стоит Рокки, рассматривая его с тупой враждебностью. На лице Рокки застыло выражение усталой бездушной жестокости. Он сейчас выглядит как мелкий итальянский гангстер.
Рокки (трясёт Джо за плечо). Давай, черномазый! Убирайся в заднюю комнату! Лавочка закрыта. (Но Джо не реагирует. Рокки сдаётся.) А, иди ты к чёрту! Пусть эту свалку закроют. Так или иначе, с меня хватит этой паршивой работы! (Он слышит кого-то сзади и зовёт.) Кто там?
Из задней комнаты появляется Чак. Он сильно пьян, но в его опьянении нет никакого подъёма; у него дурное настроение, он угрюм. Он явно был в драке. Костяшки его пальцев содраны в кровь и один глаз подбит. Он потерял свою соломенную шляпу, галстук висит косо, голубой костюм грязный. Рокки равнодушно его разглядывает.
Подрался? Начал свой запой? (На секунду в его взгляде проскальзывает удовлетворение.)
Чак. Да, а ты и рад? (Агрессивно.) Тебе-то какое дело?
Рокки. Никакого. А вот до чего мне есть дело, так это, что я тут стою и делаю за тебя твою работу. Ты сказал, что если я за тебя отработаю день, ты сменишь меня в шесть, а сейчас полвторого ночи. Твоя смена, понятно? Мне всё равно, насколько ты пьяный!
Чак. Пьяный, как же! Если б только. Я вылакал литра четыре, и никакого эффекта. К чёрту работу. Я собираюсь объявить Харри, что ухожу.
Рокки. Да? Я тоже.
Чак. Хватит мне корчить из себя идиота ради этой дрянной блондинки, чтобы она могла заставлять меня работать. Начиная с сегодняшнего дня я только расслабляюсь.
Рокки. Я рад, что ты начинаешь соображать.
Чак. А я надеюсь, что ты тоже умнеешь. Ну и идиотом же ты был, работая барменом, когда у тебя в конюшне две такие шустрые бабёнки!