Продавец преступлений
Шрифт:
– Помогать мне.
– В чем? В управлении адом и раем?
– Вас это смущает?
– Кстати, я не заметила на острове никакого аттракциона.
– Вы плохо смотрели.
– Аттракциону тут негде поместиться. Разве что.... гора?
– Именно. Под горой и на вершине горы.
– А чистилище?
– В середине. Между ними.
– И мне можно посмотреть все это?
– Можно, если вы станете моей помощницей.
– А в случае отказа?
– Тогда вам придется записаться в очередь. На год все
– Разве желающих так много?
– Очень много. Вы даже себе не можете представить, как их много.
– Вы циник.
Георгий Георгиевич расхохотался.
– Вы делаете успехи. При таких темпах мой портрет будет готов через полчаса. Портрет Георгия Грандова в интерьере.
Таня отвернулась и стала разглядывать маски.
– Ну что? Вы согласны? Это будет самое длинное и самое интересное интервью в вашей жизни. Уж поверьте мне.
– Я подумаю. Но вы должны сказать мне честно: почему именно я?
– Вы мне нравитесь.
– Предлагаете мне стать вашей любовницей?
– Нет. Помощницей.
– И в чем все-таки будут заключаться мои обязанности?
– Каждый понедельник сюда станут прибывать группы, каждая из семи человек. На семидневную… гм… экскурсию. Вам надо будет встречать их, размещать и т.д. Одним словом, заниматься организационной работой.
– И много людей работает на острове?
– Нет. Я, вы, повар, официант, две горничные. Технические работники приезжают из Сочи в случае необходимости. Есть еще смотрители. Но они как бы не совсем работают.
– Смотрители чего?
– Просто смотрители. У каждого из гостей будет свой коттедж. И свой смотритель. Чтоб выполнять все их пожелания. Кстати, сегодня у нас первый заезд. Из Москвы. Оставайтесь, испытайте себя. А после поговорим. Согласны?
– Хорошо. Я согласна, – ответила Таня после некоторого раздумья.
На яхте
Яхта приближалась к берегу. Очертания этого острова действовали на семерых туристов, столпившихся у поручней, странним образом. Разговоры смолкли еще минут десять назад, когда капитан, спустившись в кают-компанию, уведомил всех о скором завершении путешествия, и семеро любитлей острых ощущений поднялись на палубу.
– Остров похож на вопросительный знак, – нарушила тишину Гордсева.
– Пожалуй. – Евгений Иванов подумал, что никогда не любил вопросительных знаков.
– Послушайте… Василий Васильевич, – поинтересовался Третьяков. – Вы ведь некоторым образом духовное лицо. Ваше присутствие тут можно расценить как благословение этого мероприятия?
Сектант, облокотившийся на поручни, с интересом взглянул на него.
– А вам, собственно, какая разница? – полюбопытствовал он.
– Никакой. – Третьяков сунул в рот жвачку.
– У меня странное предчувствие, – вмешался Карамазов.
– Предчувствие? –
– Я не верю ни в какие предчувствия, – сообщил Догилев.
– А я как раз верю, – чуть растягивая слова, произнес Иннокентий Бархатов.
– Разве мы хотим чего-то предосудительного? – размышляя вслух, проговорил Василий Волков.
– Не знаю, чего хотите вы, а я намерен купить этот аттракцион. – Третьяков смотрел, как нос яхты разрезает волны.
– Вы уверены, что это именно аттракцион? – усомнился Карамазов.
– А что же это, по-вашему? – Третьяков искоса взглянул на него.
Писатель промолчал. Догилев усмехнулся.
– Что представляет собой сегодняшний владелец? – Вопрос актрисы был адресован в основном писателю. Она прикоснулась плечом к его плечу. Но он был погружен в свои мысли.
– Он манипулятор. Один из лучших, если вы имеете в виду Грандова, – ответил вместо него представитель спецслужб.
Модельер заинтересованно приподнял левую бровь.
– Чем же он манипулирует? – В его голосе прозвучала страсть.
– Людьми. Деньгами. Идеями. – Никита Павлович зевнул.
– Надеюсь, дизайн там интересный, – вздохнул Иннокентий.
– Где? – Иванов был занят изучением стройных ног Анастасии Гордеевой.
– В раю. То есть, я хотел сказать, в аттракционе.
– Да, дизайн очень интересный. – Иванов даже причмокнул.
– Я восхищаюсь вашим искусством… – В глазах Волкова, обращенных на модельера, промелькнуло нечто…
– Спасибо. – Улыбка Иннокентия смахивала на улыбку Джоковды.
– Я уже два часа на этой яхте, но пока не услышала ни одного комплимента. – Актриса надула губки.
– Все мы ваши поклонники, дорогая. Особенно я. – Евгений Иванов галантно склонился над ее рукой.
– Я даже готов вложить в вас деньги, – активно вмешался Константин Третьяков.
– А вы? – Анастасия Гордеева повернулась к Карамазову.
– Я не занимаюсь продюсерской деятельностью.
– У меня есть много продюсеров, но ни одного хорошего сценариста.
– Я не пишу сценариев. И, вообще, не люблю кино.
Гордеева бросила на него долгий, испытующий взгляд.
– А я люблю ваши книги, – спокойно сказала она.
– Вы читали мои книги?
– Да. И они мне действительно нравятся.
Присутствующие заметили, что писатель смутился.
Коттедж Грандова
Грандов изучал Таню. Стройная, милая, открытая, понимающая. Грандов был рад, что уговорил ее остаться.
– Вы приняли правильное решение, – сказал он.
Теперь необходимо было постепенно ввести ее в курс дела. Он подумал, что ей может не понравиться сценарий. Скорее всего она никогда не экспериментировала ни над собой, ни над другими.