Продавец проклятых книг
Шрифт:
Уберто, который раньше никогда не бывал на корабле, ходил по палубе, бросая во все стороны любопытные взгляды и слушая грубую речь моряков.
— Где мы сойдем на берег? — спросил он у Игнасио, который ходил рядом с ним.
— Этот корабль везет соль в Павию, — ответил купец. — Там мы и сойдем, а дальше поедем верхом на северо-восток, пока не доберемся до нашей цели.
Кивая ему в ответ, мальчик смотрел уже в сторону корабельного носа, где стоял, опираясь о фальшборт, Гийом. Француз выглядел печальным, но иногда во взгляде вдруг вспыхивал
Игнасио угадал мысли Уберто, положил руку на плечо мальчика и сказал:
— Рано или поздно Гийом расскажет тебе о своей жизни. Тогда ты все поймешь.
Мальчик кивнул ему и отвел взгляд от француза, будто опасался нарушить его сосредоточенную задумчивость. Какое-то время он прислушивался к бормотанию воды и глядел на поросшие травой берега, которые проплывали перед его глазами. Вскоре Уберто снова обратился к торговцу:
— Я всю ночь думал о ней. То есть о книге. Ты совсем ничего не хочешь рассказать мне?
На лице Игнасио мелькнула улыбка.
— Это слишком сложные вещи для тебя, мой мальчик. Сейчас тебе достаточно знать, что книга эта очень редкая и столь же опасная.
— Если она в самом деле такая опасная, может быть, лучше не обращать на нее внимания и оставить там, где она сейчас?
— Наоборот, ее необходимо найти. Возможно, на ее страницах скрыта тайна истинной мудрости.
Уберто настороженно покосился на него.
— Я думал, истинная мудрость записана только в Библии.
Игнасио почти театральным жестом развел руками и стал смотреть на облака.
— Я говорю о мудрости другого рода — о науке вавилонских астрономов, халдеев и персидских магов.
— Ты имеешь в виду трех царей-волхвов?
Торговец улыбнулся.
— Разве кто-то когда-нибудь говорил, что магов было три и они были царями? В Евангелиях ничего такого нет. Магов двенадцать, и они мудрецы, которые одевались в белые одежды, жили в горах в умеренности и воздержании, наблюдая за звездами. Их пророком был Зороастр.
Мальчик смотрел на него недоверчиво.
— Никто не говорил мне про такое. Как мне узнать, что это правда?
— Может быть, в нашем путешествии ты найдешь способ это выяснить, — ответил Игнасио и внимательно взглянул на него своими изумрудными глазами.
Игнасио ничего не хотел навязывать мальчику. Он хорошо знал, что истине нельзя научить. Ее можно только найти — постепенно и полностью добровольно.
— Магов называли огнепоклонниками, — продолжал он, — в каждом их храме на самом его верху сиял таинственный огонь. Это были очень мудрые и могущественные люди. — Он помедлил секунду, потом, отбросив колебания, договорил: — Свою мудрость они получили от небесных существ.
— Я тебя не понимаю. О чем ты говоришь?
— О тайне, которая скрыта в «Мешке с Ветрами». — Сделав это короткое признание, торговец нахмурился. — Не только мы ищем эту тайну. Человек в черном, с которым мы столкнулись в Венеции, явно тоже
Глава 24
Утро своей улыбкой уже окрасило крыши Венеции в янтарный цвет, но в доме Генрикуса Теотоникуса было еще темно, шторы на окнах не пропускали свет внутрь. Пожилой, маленького роста крепостной слуга, встретивший Славника, попросил его подождать в кабинете. «Хозяин, — сказал он, — только что проснулся, но скоро спустится вниз». И примет Славника.
Единственный светильник-плошка в просторном кабинете почти не освещал его. Воин пошел к этому свету, пробираясь на ощупь среди скрытых темнотой предметов. Он присел за круглым столом в центре комнаты. Не утруждая себя тем, чтобы устроиться удобнее на своем месте, он надавил на глаза кончиками пальцев, потер руками виски, разминая пальцами кожу, и задумался о том, что произошло в предыдущие несколько часов.
В левой руке он все еще сжимал повязку, сорванную с глаз Энрико Скало. Славник взглянул на нее с удовлетворением, словно на военный трофей. Затем его взгляд переместился на указательный палец, на котором блестело золотое кольцо. Его, умирая, много лет назад подарил Славнику отец. На кольце был вырезан цветок горечавки — символ их чешского рода, попавшего в беду.
Семейство Славник разорилось еще несколько десятков лет назад. Чтобы не дать погибнуть своему роду, он поступил на службу к очень могущественному человеку. Его господин занимал высокое место в тайном обществе, которое пустило глубокие корни во всей Священной Римской империи. Как его вассал, Славник был принят в это же братство, получил важное поручение и стал называть своего господина тайным именем Доминус.
Тут он услышал, как скрипнула дверь, и увидел массивный профиль Генрикуса Теотоникуса.
Толстяк Генрикус в просторном халате с восточной вышивкой степенно прошел в центр комнаты и сел за стол. Светильник почти не освещал его. На потной голове топорщились рыжеватые вихры. Серые очень узкие глаза, а под ними — пухлые щеки и мясистый двойной подбородок. Славнику этот человек всегда был противен до отвращения, являясь при этом сильной поддержкой в порученном деле.
Генрикус оперся о стол своими большими кулаками. Вместо костяшек на тыльных сторонах ладоней у него были ямки. Перед тем как заговорить, толстяк вздохнул — глубоко и с трудом, словно жир давил ему на легкие.
— Ну как он? — спросил Генрикус, глядя на повязку, которую сжимали пальцы воина. Чем дольше он глядел, тем больше тревоги было во взгляде. — Вы получили то, чего хотели?
— Да, — ответил Славник и зло улыбнулся ему. — Теперь я, наконец, знаю, где находится «Утер Венторум».
Сказав это, чех так грозно взглянул на Генрикуса, что тот отодвинулся от него и нервно кашлянул. Генрикус был честолюбив и жаждал власти, хотя умело скрывал это. Но ему вовсе не хотелось присутствовать при некоторых садистских допросах.