Продавец шаурмы
Шрифт:
— Вань, уйди, а! Если Высоцкий заметит — жуть как не поздоровиться!
Мне нужно вернуться в свою коморку… ээм… в комнату.
— Да прекрати! Я тебя в обиду н-не дам! Хош, защищать буду?
— Нет уж. Не хочу стать причиной твоего сломанного носа, — закатываю глаза, с отвращением ощущая, как железные клешни пьянчуги нагло впиваются мои подрагивающие плечи.
— Один п-поцелуйчик! И я отстану.
— Отвали! Ты п-пьян! — отталкиваю безумного придурка, пытаясь вырваться из крепких тисков,
— Ооо, какая г-горячая! А эта рубашечка т-тебе к лицу! Секси просто… — чудовище интенсивно выдыхает прямо в лицо мерзкие фразочки, а я начинаю отчаянно задыхаться от нестерпимой алкогольной вони.
Блина! Нужно срочно сваливать! Чувствует душенька, добром это происшествие не кончиться.
Будь, что будет! Лучше от Высоцкого отхватить, чем от этого бугая неуравновешенного.
Глубоко вдыхаю, набирая полные лёгкие воздухи, а на выдохе — выкрикиваю во всю мощь мольбу о помощи, прямо на ухо надоедливой маньячине:
— Отстань!
Помогите!!! П-помо….
Боже…
Не успеваю докричать, как грубые лапы алкогольного монстра врезаются мой рот, перекрывая доступ к кислороду.
— Замолкни! Я просто поцелую и всё…
Изверг гневно рычит, со всей своей медвежьей силой заталкивает меня, словно куклу немощную, в спальню, швыряет на кровать, а сам сверху наваливается.
— Приду…
Снова рот затыкает.
Но уже не лапой, а подушкой.
Глава 13
С каждой секундой мои отчаянные попытки к сопротивлению ослабевают, а сердце замедляет жизненный ритм. Разум постепенно, да мучительно поглощает сплошная агония, но все же, я осознаю, что начинаю терять сознание, так как организму катастрофически не хватает кислорода.
За что, Ваня…
Зачем ты это делаешь…
Тело предательски покалывает, будто в каждый нерв тысячу булавок разом воткнули, руки и ноги ужасно немеют, шею печёт, легкие словно огнём полыхают, а в глазах пляшут мигающие чёрные пятнышки. Но уши, продолжают слышать, как Ваня агрессивно рычит, да, похоже, разрывает на мне рубашку.
Тело предательски покалывает, будто во все нервные окончания стремительно погибающего организма, тысячу булавок разом воткнули. Руки и ноги ужасно немеют, шею печёт, легкие словно огнём полыхают, а в глазах пляшут мигающие чёрные пятнышки. Но уши, продолжают слышать, как Ваня агрессивно рычит, да, похоже, разрывает на мне рубашку.
Вот Высоцкий! Если я так глупо откинусь… то во всём будешь виноват только ты!
Кажется, именно эта фраза прозвучала знакомым мне голоском, по сути, принадлежим Максиму Высоцкому.
Через секунду, подушка поспешно слетела с лица и я, перевернувшись на бок, принялась жадно заглатывать воздух.
А
— Совсем рехнулся?? В моём доме! С МОЕЙ девушкой!
— Я… Я…
Мощный шлепок и что-то, словно в стену впечатывается.
— Убирайся!!!
— П-просто х-хотел поцеловать! — Ваня попытался оправдаться, но своими речами делал только хуже. За каждым выплюнутым словом в мою честь, следовал отменный удар кулаком.
— Я сказал, ПРОВАЛИВАЙ!!!
Никогда ещё не доводилось видеть такого агрессивного человека.
На секунду показалось, что я вдруг оказалась героиней какой-нибудь сопливой остросюжетной киношки.
— Иначе по стенке размажу…
Договорить Максим не успел. Трусливый Ваня выскочил за дверь, придерживая разбитый нос.
— А остальным передай… что гулянка закончена!
Божее… — я попыталась присесть, но сильный прострел в голове, буквально свалил на пол. К счастью, меня вовремя успели подхватить сильные руки разъярённого Высоцкого.
Спустя минуту, когда до затуманенного разума наконец дошли события сегодняшнего паршивого вечера, что меня чуть было не изнасиловали, я, в конце концов, разрыдалась.
— Маша… — Высоцкий нежно прижал меня к своей напряжённой груди, и я услышала, как его бешеннобьющееся сердце заколотилось в такт с моим, — Глупая… Просил же не высовываться…
— П-прости… — в ответ отчаянно всхлипываю, всё ещё ощущая нервное головокружение, словно несколько часов непрерывно каталась на каруселях. Причём вверх тормашками, — Т-так получилось…
И я больше не смогла вымолвить ни слова. Истерика постепенно накрывала всю мою сущность.
Никогда не позволяла себе такую роскошь… Реветь на людях. Особенно реветь утыкаясь носом в мужское плечо. Плечо, которое я так ненавижу. Ненавижу… но в тоже время люблю.
— Шшш, только не плачь, пожалуйста! — Максим ласково гладил мои спутанные волосы, крепко прижимал дрожащее тело к своему горячему, все ещё напряжённому торсу, нашёптывая какие-то успокаивающе речи, которые я не невольно пропускала мимо ушей.
Но вдруг, осознавая кое-что неладное, я смущённо вздрогнула, пытаясь прикрыться, замечая, что собственная одёжка прилично разорвана в области плеча, а двух последних пуговок и вовсе не хватает.
— Не волнуйся… просто попытайся успокоиться, — Максим осторожно коснулся оголённой кожи, порождая во всём теле неведанную ранее порцию приятных мурашек, обеспокоенным взглядом заглянул в мои заплаканные глаза, и бережно поправил слетевшее плечико рубашки.
А дальше … я просто потеряла контроль. Как моральный, так и телесный. Каким-то неведанным образом заползла к Максиму на коленки и кончиком носа уткнулась в безумно ароматную шею мистера "Совершенства".