Продавец слов: Она

Акимова Марина

Мы остановились на развилке.

— Куда поедем? — Воодушевленно спросила я, оглядываясь по сторонам. На горизонте никого.

— А какие будут пожелания, принцесса?

Я замялась. Не знала, куда и доберемся ли мы до этого «куда». Мотоцикл не трогали приличное время. Отец иногда ковырялся в нем, но никогда не катался. Я развела руки.

— Не знаю, — чуть поникшим голосом ответила, смотря прямо в голубые с серыми крапинками глаза Мити.

— Хочешь, я тебе кое-что покажу?

— Голый ты меня не интересуешь! — заверила его, делая шаг назад.

— Ну точно

балда. Место. Тут недалеко! — махнул рукой в сторону.

Медлить нельзя — кивнула. Митя не с первого раза, но смог завести ржавого монстра. Легко перекинув ногу, села сзади, обхватив руками названного брата. И без зазрения совести мы умчались на коне в закат.

3

Митя петлял, уводил нас по темным дорогам так, чтобы соседи или знакомые не так быстро поняли кто на ночь глядя, оседлал мотоцикл, да еще и такой шумный.

«Главное, чтобы не пожаловались на нас родителям», — волновало меня в те минуты, что от волнения тянулись невыносимо долго, но прошли словно мгновение.

Я старалась прятаться под капюшоном худи, а Митя газовал и заставлял железного коня хрипеть на всю улицу, побуждая людей в домах включать свет и с интересом преодолевая лень топать к окну высматривая: «Кто же этот самый нахал, что беспокоит людей своим драндулетом из прошлого века?».

А это мы!

Выехав за пределы городка, Урал скакал по проселочной дороге, покрытой щебнем. Митя сбавил скорость. Щебенка опасно отскакивала и могла угодить прямо в колесо или чего похуже, а мы планировали возвращаться и так, чтобы проблем не возникло. Совсем.

— Далеко еще? У меня кишки сейчас наружу выпрыгнут, — прокричала прямо в ухо другу.

— Почти приехали.

Сумерки плавно переходили в ночью Митя припарковал старый Урал у дороги. Вокруг был густой лес и ни души.

— Куда ты меня привез? — возмутилась, оглядываясь по сторонам.

— Идем, — протянул он руку, в ответ я сделала шаг назад. — Ты меня боишься? — расстроено спросил, хмуря брови, — не доверяешь?

— Куда ты меня привез?

— Хочу показать… пойдем, — он все еще звал. Ждал.

«Это же Митя! Почему я так напряглась?».

— Да, — делая глубокий вдох, направилась вперед, не зная правильного пути.

— Нет, туда, — указал Митя налево.

По узкой тропе сквозь рощу я шла, часто оглядывалась. Митя шел сзади и улыбался.

— Так куда ты меня привез? — не выдержала и вновь задала тот же вопрос. Уперев руки в боки, остановилась. Ждала ответ.

— Хочешь, чтобы я романтично закрыл тебе глаза? — Митя вскинул хитро брови, растягивая свою фирменную улыбку. Он не делился планом. Ничего не рассказал, кроме как слово «приключение». Он подождал, убедившись в серьезности моих слов, продолжил, — я никогда тебя не обижу, — слишком серьезные слова для шестнадцатилетнего подростка. — Пойдем! — потянул Митя дальше, как ни в чем не бывало. — Я давно хотел показать тебе это место, но не знал, как сюда попасть без родителей.

— Что за место? — все спрашивала и не отступала, оглядывалась, ища подсказки.

— Увидишь.

— А с кем ты был…ну то есть,

как ты нашел это место, чтобы это ни было.

Митя улыбнулся. Мой «брат» довольно часто улыбался так будто в его голове каждую минуту созревает новый коварный план по захвату мира, такая вот улыбка. Весьма очаровательная, загадочная, заставляющая лед раскалываться.

— Ревнуешь?

— Что? Нет! — Протянула я, — как ты мог такое подумать?

— Вдруг ты тайно в меня влюблена, — заявил, прикладывая ладонь к сердцу.

— Ты же мой лучший друг, почти брат…фу, как я могу.

— Фу? — мои слова были на грани, от таких заявлений он мог окончательно разочароваться во мне, но Митя только скорчил рожицу продолжая тему, — мы не родственники, так что ничего криминального в этом нет. Не стесняйся своих чувств.

Я замахнулась. Митя получил смачный подзатыльник.

— Ай!

— Я чувствую, что еще парочка таких заявлений и мой друг покинет мою жизнь, — уверенно парировала я.

— Потому что станет твоим парнем?

Новый удар не заставил долго ждать.

— Прекрати меня бить, злобная девчонка, — в его голосе не было злости, Митя расплылся в еще большей улыбке.

— Бьет не значит любит, — читая его ухмылку, предполагая новые заявления от него.

В детском саду если ты только-только замахнулась на мальчишку, все вокруг считали, что ты в него влюбилась. Отрицать не имело смысла. Все либо вам завидовали, либо радовались.

Я быстро считала подобные настроения, и правила игры, старалась не высовываться и быть не заметной для других. А с Митей вдоволь могла выплеснуть всю свою накопившуюся энергию.

Терпеливый он, однако…

В один вечер, кажется нам было по пять, я затеяла потасовку, не сошлись мы характерами, Митю била с определенной частотой подушкой ручной работы, внутри которой были перья. От подушки остались одни лохмотья. Родители больше нас не разнимали, дождались результатов и наказали зачинщика — меня. Я пол ночи собирала все до последнего перышка. А на ночь мама не дала мне временную подушку, замену моей.

— Пока не починят будешь спать без подушки, — заявила она строгим маминым голосом. Я должна была ощутить от наказания стыд и понять, что больше так делать нельзя. — Нельзя бить людей и портить вещи, — продолжала отчитывать меня мама. А я со своими глазами-пуговками смотрела на нее так будто мама говорит на другом, непонятном мне, языке.

Ночью Митя сжалился и пришел со своей подушкой из гостевой комнаты. Вот это я понимаю брат и соратник на всю жизнь. Помню, как его уши полыхали, а сам он заикался:

— Я…это…принес…из-за меня ты наказана…вот, — протянул он мне свою подушку.

— А ты? — шепча спросила я. Не хватало чтобы нас еще и поймали, как заговорщиков и нарушителей.

— Я…это…пойду.

— Поделиться с тобой?

Рыцарь сдался без боя. И тут же мы провалились в сон. Утром родители многозначительно переглянулись между собой. Даже сейчас они так делают. Без слов друг друга понимают. Вот что им понятно? Братья приходят друг другу на помощь и это совершенно нормально.