Продавщица
Шрифт:
Когда она вернулась за стол, Светка была уже там, потягивала коктейль и загадочно поглядывала в сторону.
– Ну как? – вроде бы непринуждённо спросила Татьяна. – Потанцевали?
– Ага, – пытаясь быть сдержанной, но радость её прорывалась сквозь голос и взгляд, ответила подруга, – он меня сегодня домой провожать пойдёт.
– А мы? – Татьяна почувствовала, ком становится в горле, почти перехватывает дыхание. – Ты нас бросаешь?
– Не бросаю, с чего ты взяла, – покривилась Света, – кажется, мы уже об этом говорили.
– Ну да, я забыла. Если кого-то провожает парень, остальные едут домой
– Вот именно.
– Хорошо, – обиженно кивнула Таня и замолчала.
Настроение было испорченно окончательно и как видно надолго.
В двенадцать у клуба попрощались. Светка пошла к ожидающему на углу Сашке, а Татьяна с Настей на остановку.
Глава 4
– Ой, девочки, я влюбилась по уши.
В маленькой комнатке с розовыми, полосатыми обоями Света лежала на кровати заваленной мягкими игрушками. Она мечтательно смотрела в потолок, прижимая к животу растрёпанного мишку с красным бантиком на шее. Смесь ароматов ванили и апельсина витала в воздухе, отчего Настя, утонувшая в ворохе подушек на кресле, тёрла нос. Но, тем не менее, рука её всё время тянулась к долькам апельсина аккуратно нарезанных Светкиной мамой и маленьким кексам, на которые невозможно было смотреть равнодушно.
– Ты серьёзно? – Настя поискала чем вытереть пальцы, но ничего не обнаружив снова потянулась к апельсиновой дольке.
– Да. Очень серьёзно.
У зеркала Татьяна нервно пыталась накрасить стрелку. Иногда она кидала быстрый взгляд на подругу и медведь, которого та так ласково прижимала, казался ей намного более симпатичным нежели его хозяйка. Карандаш не слушался и дрожал. Таня откинула его в сторону и резкими движениями стерла с глаза стрелку, что нарисовала.
– Это ты как поняла, что влюбилась? – она повернулась от зеркала и требовательно глянула на Свету.
– Не знаю. Просто чувствую, – улыбнулась подруга, повернулась на бок, в сторону Насти, – не знаю как объяснить.
Казалось её ничего не тревожит и она совсем не замечает почти открытой злости Татьяны.
– Раз не знаешь, почему считаешь что влюбилась? – недовольно глянула Татьяна.
– Потому что чувствую! – неожиданно, в тон ей ответила Света. – Я не обязана объяснять. Влюбилась и всё! Имею право?!
– Имеешь, имеешь. Так ты в Фомина влюбилась?
– Ну конечно! В кого же ещё? – всё больше начала раздражаться Света. – Я не пойму, вы что не рады за меня?
– Очень рады, – подскочила из кресла Настя и присела рядом с подругой на кровать, – интересно как это?
Света сразу смягчилась:
– Ой, не знаю. Раньше такого никогда у меня не было. Он когда провожал вчера, предложил, чтобы я стала его девушкой.
Тут коробочка с тенями, что держала Татьяна, выскользнула и с громким звуком упала на пол. Тени рассыпались.
– Осторожнее! – недовольно прикрикнула Света. – Я их только купила! Ну, всё, – она встала с кровати, посмотрела на рассыпанные по полу тени, – теперь нечем красится будет! Ты разбила мои любимые тени!
– Да у тебя их вон сколько ещё валяется и не красишься! – резко сказала Татьяна.
– Теми не крашусь, а этими красилась!
Настя смотрела на них, то на одну, то на другую.
– Девочки не ссорьтесь это же просто тени. Ничего страшного.
– Тебе
– Сама ты чума! – вступилась за Настю Татьяна. – Думаешь ты тут круче всех, такая вся влюблённая! Да иди ты знаешь куда?!
– Сама иди я тебя сюда не звала! Ты сама припёрлась, вот и иди откуда пришла.
Татьяна встала, нахально усмехнулась и пошла к выходу, у двери она обернулась и сказала:
– Только не нужно мне потом звонить, жаловаться, когда он попользуется тобой и бросит как грязную тряпку.
“Как же так? Почему она, а не я? Этого не должно было случиться. Это несправедливо, неправильно. Почему Бог допускает это, зная, как я люблю Сашку? Разве он не видит моей любви, разве не чувствует? Ведь ради него, я готова на всё. Он должен это знать. Пусть бросит Светку, пусть поймёт, она не для него. Есть я, только я. Он и я – мы созданы друг для друга. А может быть нужно, просто потерпеть? Ещё немного потерпеть. Он обязательно разочаруется в ней и тогда – придёт ко мне”.
Всю ночь Таня ворочалась с боку на бок, не могла заснуть. Она вздрагивала, прислушивалась, как за стеной громогласно храпит сосед, как встаёт и бродит по квартире мама.
Иногда набегала слеза. Слабая, бесполезная. Что могли изменить эти слёзы? Ничего. Нельзя подчинить себе чьё-то чувство, нельзя заставить любить себя, смотреть на себя. Это невозможно.
Как быть?
Зачем нужна любовь, если нет ответа? Зачем тревожится сердце, в бессильной злобе, рвётся на части душа? Где найти ответ?
Глава 5
И полетели дни серые как тучи.
– Что это ты совсем скисла, – замечала мама, – не ходишь никуда. С девчонками поссорилась?
– С чего ты взяла? Не волнуйся, не поссорилась.
– Светка перестала заходить. То отлипнуть друг от друга не можете, то сидите точно совы.
– У Светки зачёты, учится. Время у неё сейчас нет.
– А когда её это останавливало. У вас хоть зачёты, хоть экзамены, впервые слышу, что вы так ответственно к этому относитесь. Вон у тебя пять экзаменов на носу, а я не заметила, чтобы ты с гулянками покончила. Как лето у порога так включается моторчик.
– Летом нужно отдыхать.
– Да, если не нужно выпускные экзамены сдавать и поступать. Тогда конечно, можно отдыхать.
В сорок три, мама – женщина вполне привлекательная. Вьющиеся волосы прихваченные заколкой. Доброе, простое лицо. В её чертах, словно утешение всему, что не так или не получается. Она могла ничего не сказать, но Татьяна как-то сразу успокаивалась. Глядя на маму, она чувствовала всю раздутость и порой несерьёзность своих девичьих проблем.
Иногда Татьяна задумывалась о том, как живёт мама. После того, как девять лет назад ушел отец, она будто законсервировалась. Воспоминаниями осталась в том периоде, когда всё было хорошо, все были вместе и счастливы. С тех пор она только и делала, что неустанно заботилась о дочери. Но Татьяна не могла понять этой закостенелости. Для себя она решила, если когда-нибудь такое случится в её жизни, она точно не останется одна. И конечно была уверена в том, что семья, которую создаст она, продержится намного дольше.