Продайся мне
Шрифт:
Взгляд Дамира направлен на меня. Насмешливый взгляд, словно вопрошающий: «Помнишь, о чём я тебе говорил?»
Я отворачиваюсь.
Альвина ведёт меня в комнату на втором этаже, открывает шкаф, забитый женской одеждой, вытаскивает брючный костюм и переодевается.
— У тебя тоже S-ка, да? Примерь это, — в руке она держит симпатичное зелёное платье. — Оно новое, я ни разу его не надевала, так что бери, не бойся.
— Спасибо, не надо. У меня только ноги промокли, это не страшно.
Альвина худенькая и стройная, её одежда будет трещать
— Ладно, тогда укроешься пледом, на улице уже прохладно.
В беседке слишком тихо. Неужели мужчинам не о чем поговорить? Назар коммуникабельный и открытый человек, он всегда умеет расположить к себе людей, значит, это с Дамиром что-то не так.
— А где Назар? — теряюсь я, когда не вижу его рядом с Гордеевым.
— Разговаривает по телефону.
Сажусь за стол, укрываю ноги мягким пледом и, подумав пару секунд, беру вилку, чтобы попробовать аппетитные закуски. Завтра чуть дольше позанимаюсь в фитнес-клубе.
Назару часто звонят по работе, я к этому давно привыкла. Он очень трудолюбивый, горит своим делом, хочет во что бы то ни стало переубедить отца, который до сих пор относится к взрослому сыну как к неразумному мальчишке.
— Аль, можешь оставить нас наедине?
Вилка выпадает из моих ослабевших рук, глаза распахиваются в немом удивлении. Альвина, кивнув, выходит из беседки, оставив нас с Дамиром вдвоём. Почему она так легко его послушалась? Что у них вообще за отношения?
Я тяну плед выше, надеясь спрятаться от реальности под тёплой тканью. Гордеев молчит, но по знакомому покалыванию я понимаю, что он не сводит с меня глаз. Изучает, словно хищник перед финальным прыжком. Моё дыхание рваное и сбивчивое, и как бы я ни пыталась его выровнять — всё напрасно. Дамир по-любому чувствует, что я волнуюсь. Но всё равно хранит тишину.
Нервы истончаются с каждой секундой, они превращаются в хрупкие нити, и кажется, что хватит лёгкого дуновения ветерка, чтобы навсегда их оборвать. Я сцепляю пальцы в замок и, не выдержав гнетущей пытки, спрашиваю:
— Что вам от меня нужно?
— Я хочу, чтобы ты была моей, — невозмутимо отвечает Дамир.
— Что?
Я вскакиваю с места, прижимаю ладони к горящим щекам. Интуиция меня не подвела: сканирующие взгляды Гордеева — это не к добру. Решил, что я вот так просто брошу Назара? Да никогда в жизни!
— Ты красивая, эмоциональная, живая. Мне это нравится. Я могу обеспечить тебя всем, чем пожелаешь.
— Вы в своём уме? Мне не интересны ваши деньги!
— Да ладно? Хочешь сказать, что ты с Назаром не из-за миллионов его отца, а по великой любви? — с сарказмом выплёвывает он, продолжая едко усмехаться.
Боже, так вот, как видят наши отношения со стороны? Обычная, ничем не примечательная девчонка, вцепившаяся в перспективного бизнесмена? Я с Назаром потому, что он замечательный, терпеливый, добрый, щедрый мужчина, который спас мою маму. Да, иногда он перегибает палку, давит на меня, но только ради того, чтобы помочь.
— Вы ошибаетесь, — выдавливаю
Моё состояние близко к панике, руки трясутся, поэтому я прижимаю их к груди и выхожу из беседки. Темно, холодно, тревожно. Как далеко отошёл Назар? Почему я его не слышу?
Мужская ладонь обхватывает моё плечо. Страх затмевает разум, сердце ухает и падает куда-то в пропасть.
— Не трогайте… — шепчу я, не веря, что Дамир прислушается к моей просьбе. Мужчины берут, что захотят, и им плевать на чувства малознакомых девушек.
Но давление на плече ослабевает, а затем полностью исчезает. Я делаю судорожный вдох, чтобы наполнить горящие от нехватки кислорода лёгкие. Дамир обходит меня и становится рядом, на расстоянии полуметра. Его карие глаза опасно блестят при свете фонаря, между бровей появляется глубокий залом. Он хмурится.
— Куда пошёл Назар? Нам пора уходить, — тихо говорю я.
На лице Гордеева снова вспыхивает усмешка.
— Всё ещё боишься меня?
— Да, — не вижу больше смысла скрывать очевидное.
— Мне кажется, ты боишься не того человека.
— Перестаньте говорить загадками. Бесит! — я повышаю голос и устремляю взгляд на подбородок и губы Дамира. В глаза до сих пор смотреть не решаюсь, их тёмный омут завораживает и пугает одновременно.
— Хорошо, оставайся слепой, — он хмыкает и прячет руки в карманы брюк. — Но моё предложение остаётся в силе. Продайся мне, Илана, — продолжает Дамир вкрадчивым голосом. — Обещаю, ты не пожалеешь.
— Я не продаюсь! — трясу головой, задыхаясь праведным гневом. Я устала бояться, мне нужно выплеснуть накопившиеся эмоции. — Вы самовлюблённый, напыщенный, циничный мерзавец! Вы видите в людях только плохое. Мне жаль вас! Вы мне отвратительны.
Скулы Дамира заостряются, мужественное лицо напоминает застывшую маску.
— Не продаёшься, значит? — его кадык дёргается. — Что ж, это мы ещё посмотрим. Не пройдёт и месяца, как ты станешь моей…
Громкий женский возглас обрывает моё возмущение, готовое вырваться из самых недр души. Я оборачиваюсь: к нам быстрым шагом идёт Назар, а за ним семенит взволнованная Альвина. Тревожность покидает её взгляд, как только она видит нас с Дамиром на приличном расстоянии друг от друга.
— По работе срочные дела нарисовались. Мы уезжаем, — Назар обнимает меня за талию, ловит мой растерянный взгляд: — Всё хорошо?
— Да, да, конечно.
Мой мужчина не должен знать, с каким подлецом имеет дело.
— Что ж, не смею задерживать, — сухо произносит Гордеев. — Назар, завтра утром приезжай ко мне в главный офис. Обсудим детали сотрудничества.
Назар перестаёт меня обнимать, довольно улыбается и обменивается с Дамиром крепким рукопожатием. Я прощаюсь с Альвиной, заверяю её, что позвоню при первой же возможности. Конечно, это наглая ложь.
— Спасибо за приятный вечер, Дамир Александрович, — вспомнив о вежливости, говорю я.