Продайся мне
Шрифт:
— Хорошо, что всё обошлось, — говорит Дамир осипшим голосом. — А с этим подонком я разберусь.
— Что? — испуганно мотаю головой. — Не нужно! Он просто избалованный мальчишка, не стоит с ним связываться.
А ещё у бывшего влиятельные родители, и я не хочу, чтобы Дамиру ставили палки в колёса. Сильные мира сего способные на любые гадости. Верю, что Назар больше никогда меня не потревожит. Он блефовал, упоминая о деньгах. Если в нём осталось хотя бы кроха здравого смысла, он понимает, что никто не вернёт ему такую огромную сумму.
— И снова ты его
— Ничего подобного! Я лишь не хочу, чтобы ты марал об него руки.
— А это уже мне решать, — в его голосе прорезаются стальные нотки, отчего я невольно вздрагиваю.
Дамир размыкает объятия. Я отстраняюсь от него, рваным движением поправляю упавшие на лоб волосы, виновато улыбаюсь.
— Может, чай сделать? Или кофе? Ты, наверное, очень голоден. Прости, что испортила тебе вечер.
— Илана, когда ты перестанешь извиняться? Я вообще доживу до этого дня? — теперь я слышу нотки усталости в его тихом голосе.
— Я же не специально…
Он тяжело вздыхает, встаёт с кровати и подходит к холодильнику. Целую минуту изучает его содержимое, после чего предлагает:
— Давай приготовим лёгкий ужин, а потом посмотрим какое-нибудь кино. Идёт?
— Да, конечно, — усердно киваю я, растягивая губы в искренней улыбке.
Всё обошлось. Дамир поверил моим словам. Мне не нужно говорить о пережитом ужасе, не нужно показывать свою уязвимость, а затем плакать ему в рубашку и видеть разочарование или отстранённость в любимых карих глазах.
Я со всем справлюсь сама. Забуду о случившемся, похороню дурные воспоминания под бетонной стеной. Назар больше никогда не испортит мне жизнь. Я не открою перед ним двери, не отвечу на его возможные звонки. И наконец-то стану сильной самостоятельной девушкой.
43
В двери громко стучат. Я отвлекаюсь от компьютера, удивлённо моргаю, не понимая, кто мешает мне работать. Бросаю взгляд на часы. До обеденного перерыва ещё сорок минут, значит, это не Вероника. В голову приходит сумасшедшая мысль: а вдруг сюда явился Назар? С нашего разговора прошло ровно семь дней, то есть сегодня я должна вернуть ему долг. Нет, абсурд какой-то! Бывший не настолько тупой, чтобы прийти в офис Дамира. Да и не нужны ему деньги, он просто любит унижать других.
Снова раздаётся настойчивый стук. Я прочищаю горло и громко произношу:
— Да, войдите!
Двери распахиваются, и в кабинет влетает раскрасневшаяся Альвина. Вот кого-кого, а её я точно не ожидала увидеть.
— Привет, — улыбается она и падает на свободный стул. Устремляет на меня любопытный взгляд, ведёт себя так, словно что-то знает. — Как жизнь?
— Нормально, — теряюсь я. — Работаю. А ты что здесь делаешь?
— Как что? Я ненадолго за границу укатила, а когда вернулась — обнаружила женские вещи в доме Дамира. Не подскажешь, чью зубную щётку и расчёску я видела в ванной, а? — она внезапно подмигивает мне, начинает улыбаться ещё шире.
Я совсем забыла
— Мы встречаемся, — смущённо признаюсь я, потупив взгляд.
Альвина взвизгивает, вскакивает с места и бросается на меня. Смеюсь, с радостью обнимая её в ответ.
— Я так рада! Капец, ты даже не представляешь, — вопит она. — Дамир кучу лет ни с кем не встречался, для него это настоящий подвиг. И ваше воссоединение произошло благодаря мне. Где аплодисменты, где овации, а? Я не поняла.
Она насмешливо смотрит на меня, играя выразительными бровями. Я подношу ладонь к груди и притворно кланяюсь. Альвина снова хохочет, машет руками, а потом вытирает влажные от смеха глаза.
— Спасибо за тот разговор. Если бы не ты, возможно, мы бы с Дамиром никогда не сошлись, — благодарю её приглушенным голосом. — Я последовала твоему совету и вернулась на работу, а Дамир… В общем, всё как-то само собой получилось. Мы уже две недели вместе.
— Блин, ну вы и красавчики, конечно. Снюхались за моей спиной. Никто ничего не сообщил: ты не звонила, Дамира вообще фиг разговоришь.
— Тогда как ты догадалась, что вещи мои?
— Да я просто Шерлок. Ты не знала? — смеётся Альвина. У неё явно хорошее настроение. Я тоже хочу быть такой беззаботной и радостной, как она.
— Нет, не знала.
— А чьи ещё это могут быть вещи? Я вспомнила наш последний разговор и сложила два плюс два. Сразу прибежала к братишке, он во всём раскололся. Довольный, как слон, — Альвина перестаёт улыбаться, а её голос становится предельно серьёзным. — Только будь с ним честной, хорошо? У Дамира пунктик насчёт этого.
— Знаю. Он мне рассказывал.
— Серьёзно? Про Лену? — Альвина выглядит потрясённой. Её брови взлетают вверх, рот округляется буквой «о».
— Лена — это его бывшая невеста, так ведь? Он просто имени не называл.
— Да, она.
— Дамир упомянул, что не верит людям из-за тройного предательства: отца, лучшего друга и будущей невесты.
Альвина барабанит пальцами по столу, смотрит на меня с явным недоумением.
— Значит, между вами всё серьёзно, — приходит она к неожиданному выводу. — Дамир никому не рассказывает о прошлом. Тогда предупреждаю: не причиняй боль моему брату. Не предавай его. Он с виду неприступный и холодный, как долбанный айсберг в океане, но поверь, у него большое любящее сердце.
— Я верю. Знаю, — киваю, растроганная её словами. В носу начинает щипать, в лёгких не хватает воздуха. Мне хочется обнять Альвину и пообещать, что я буду лучшей девушкой для Дамира.
Но сделать это не могу. Не имею права, ведь я — лгунья и трусиха.
— Так, стоп, — Альвина хлопает ладонью по столу. — Что это было за выражение?
— Какое?
— Виноватое! Ты уже в чём-то накосячила? Обманула моего брата?
В голосе Альвины нет угрозы или давления, скорее — тревога. Я смотрю ей в глаза, вижу в них заботу и неожиданно для самой себя утвердительно киваю.