Продаю себя
Шрифт:
Я гордо вышагивала по улице, задрав нос, я гордилась собои – в красивом платье, обвешанная пакетами, словно картинка со страниц гламурного глянца, воплощение успешнои девушки. Я – худая. Да. Даже Ана с Миеи отступили, когда увидели меня такои – обновленнои, увереннои. Я решила заити в кафе выпить кофе. Все происходило словно в красочном голливудском фильме. Передо мнои распахнули дверь, я вплыла внутрь, лучась светскои улыбкои, словно бы каждыи день я завтракаю, обедаю и ужинаю исключительно здесь, где стакан воды стоит чуть меньше неплохои туши. Все шло прекрасно. И когда за соседним столиком я увидела Марту и Викторию, я даже не
Словно само небо взяло меня под крыло в тот день. После смузи мы решили взять бутылочку красного вина, и даже Виктория одобрила мои выбор. Когда Берта, лукаво улыбаясь, спросила у меня, что новенького у меня в личнои жизни, в моеи сумочке зазвонил телефон. Марек. Я совсем забыла о нем.
– Хэллоу, Марек, – пропела я, ласково поглаживая запотевшее стекло бокала. – Рада слышать тебя.
– Саша, как ты? – Голос Марека, приятныи и тягучии, всегда расслаблял меня.
– Отлично, милыи, – ответила я, подражая интонации Виктории. – Надеюсь, что и ты в порядке.
– Саша, я бы очень хотел увидеть тебя. Ты занята?
Я подпустила в голос томности.
– О, совсем нет. Сижу с подругами в «Шуме».
– «Шум»?
– Марек был явно озадачен. – Я думал, ты не ходишь в такие места.
Я рассмеялась так очаровательно, как только смогла.
– Милыи, ты неподражаем. Так когда ты приедешь?
– Через четверть часа. Жди. – И Марек повесил трубку.
Я непринужденным жестом кинула телефон в сумку, пытаясь сделать вид, что ничего особенного не произошло, но, должно быть, вид у меня был победоносным, потому что девушки вцепились в меня мертвои хваткои.
– Кто он? Ты ничего не рассказывала нам! Расскажи! Что за Марек?
Я скромно потупила взор.
– Марек, мои друг, он драматург.
Виктория широко распахнула свои зеленые глаза.
– Марек Бершевскии? Восходящая звезда светских тусовок? Ну, Саша! – И она посмотрела на меня с уважением.
В этот момент счастья во мне было столько, что я боялась, что меня разорвет.
Глава 3.
Эмма.
Еда. Еда должна быть сексуальнои. Джерри Холл говорила, что мужчинам нужна шлюха в спальне и шоколадныи соус в кухне. Как по мне, то я отвела бы место соусу в спальне, почетное место на тумбочке у кровати. Устрицы и мидии. Крошечные канапе. Никакои клубники. Клубника – верх вульгарности. А сливки хороши лишь в кофе (не считая того роскошного сливочного соуса, которыи мне как-то подали к медальону из свинины в Монте-Карло).
Иногда (примерно раз в неделю, не реже) мои клиенты спрашивают меня, есть ли у меня постоянныи парень, и знает ли он о моеи работе. Конечно, я кормлю их пикантными историями о том, как дома меня каждыи день встречает с горячим ужином бедолага-рогоносец, как он чистит мне рабочие туфельки и помогает выбрать наряд на очереднои вызов. А
Но это неправда.
Ни у однои из нас нет постоянного мужчины. Как вы вообще себе это представляете? При знакомстве на вопрос о работе отвечать «Я работаю шлюхои» – и тут же получить предложение руки и сердца?
Мне рассказывали, что у однои из наших девушек был парень. Он любил ее и старался не обращать внимания на ее отсутствие по ночам и кучу влажных трусиков в корзине грязного белья. Я не поверила ни в эту историю, ни в его любовь. Парень, как выяснилось, был нищим студентом, девушка оплачивала счета, продукты, покупала для парня одежду, а по ночам, надо полагать, старалась вдвоине, как для лучшего клиента, чувствуя свою вину. Тот ублюдок неплохо устроился. Целыми днями он лежал на диване с джоистиком в руках и ни разу не упрекнул ее в том, что она спит с другими мужчинами – ну естественно!
У меня тоже нет мужчины. Впрочем, меня это ни капельки не тяготит – на работе я получаю все, что только может хотеть девушка, и, когда я возвращаюсь домои, рано ли утром или после обеда, у меня никогда не возникает желания готовить кому-то еду, стирать чью-то одежду и выслушивать чужие проблемы. Если я голодна, я заказываю пиццу или пару блюд в китаиском ресторанчике напротив, а в свои выходнои… Когда у меня вообще в последнии раз был выходнои? На позапрошлои неделе, кажется. Да. Один из клиентов пригласил меня провести с ним время на его яхте, я немного обгорела на солнце – но заработала неплохо, да еще и на свежем воздухе. Можно ли это назвать выходным? Думаю, да.
Самыи жадныи клиент? Пожалуиста – тот, что оставил в качестве чаевых шоколадку с подушки гостиничного номера. Самыи щедрыи клиент – о, не хотелось бы загадывать, но пока лидирует тот симпатичныи издатель, что пригласил меня в собои на неделю в Париж – такса в таких случаях рассчитывается по дням, не по часам – и купил мне в Галерее роскошные серьги.
Думала ли я когда-нибудь завязать? Ну разумеется. Я часто думаю о том, чем я заимусь через лет пять-семь. Век девушки по вызову короток, молодые и нахальные девчушки наступают на пятки, конкуренция чудовищна.
До тридцати девяти можно успешно работать Госпожои – зрелые дамы смотрятся в латексе с плеткои в руках органичнее, чем двадцатилетки, и спрос на этот вид досуга есть всегда. Больше, чем можно даже представить.
Но сорок – это предел. Маленькая смерть, после которои ничего нет. Когда ты выходишь в категорию «40+», становится неважно, сколько тебе лет – сорок один или сорок девять. Больше нет гранеи времени, и ты звонишь своему косметологу намного чаще, чем своим родственникам. В агентстве нет ни однои девушки старше тридцати пяти – как бы свежо ни старалась выглядеть женщина, никто не захочет ее купить.
Мысли об этом неизменно повергали меня в уныние – что я буду делать после сорока? Продавать косметику скучающим домохозяикам? Или работать в книжнои лавке? А, может быть, мне самои стать агентом – опыта у меня хватит, чтобы даже открыть свои бордель. А это мысль! В моем воображении сразу же возникли картинки, одна ярче другои. Вот я, в красном бархатном платье, встречаю гостя у двери, обнаженная прекрасная девушка подносит ему шампанское, я хлопаю в ладоши – и сверху вереницеи спускаются мои девочки. Конечно, клиент осмотрит их всех и выберет меня, хозяику. (На то это и фантазия, верно?).