Продаются Natashi

Маларек Виктор

Но, пожалуй, больше всего дискредитировало полицейских в глазах суда их отношение к проданным женщинам. Болковач поведала, что ее начальник Майк Стирс презрительно отзывался о жертвах трафика как об "обычных шлюхах", таким образом создавая у служащих экспедиционного корпуса впечатление, что посещать бордели, где женщин держат в плену, вполне позволительно. Ее поддержала Мадлен Рис, которая рассказала, что офицеры боснийской миссии воспринимали расследование Болко-вач как "ограничение их свободы".

Почти все они считали жертв трафика "потаскухами, желающими задарма попасть домой"... Мои сведения получены из первых рук, так как даже высокопоставленные чиновники разделяют подобные взгляды.

Рис потрясла суд, показав под присягой, что некий

высший чин ООН был неоднократно замечен в баре одного из самых известных борделей Боснии. А именно: одна из подневольных работниц заведения опознала в американце по имени Денис Ладюсер, заместителе комиссара экспедиционного корпуса, постоянного клиента. (Ладюсер более не состоит в организации; в его послужном списке значится, что он навсегда отстранен от сотрудничества с ООН.) Рис без обиняков обвинила ООН в неспособности удерживать своих служащих от сексуального насилия. Одна Болковач, которую правозащитница назвала человеком "абсолютной честности", пыталась с этим бороться. "Не сомневаюсь, что Кэти указали на дверь за то, что она серьезно подошла к вопросам трафика", - заявила Рис присяжным.

Суд был с ней согласен. Суровый приговор, занявший двадцать одну страницу, гласил, что Катрин Болковач уволена несправедливо. Председатель суда Чарльз Твисс заключил, что "независимо от причины увольнения ее электронное письмо пролило свет на компрометирующие факты, защищенные от огласки".

Болковач не единственная, кто столкнулся с печально знаменитой "стеной молчания"; не она одна встретила сопротивление, расследуя поведение международной полиции в Боснии. Дэвид Лэмб, полицейский офицер из штата Филадельфия, также подписал трехлетний контракт с DynCorp на службу в экспедиционном корпусе в Боснии и Герцеговине. В феврале 2001 года он работал следователем по правам человека в Центральной Боснии. В процессе одного расследования Лэмбу довелось иметь дело с группой жертв трафика, которых освободили в результате рейда. Они сообщили, что сотрудник полицейских сил ООН из Румынии и его жена сами вербуют женщин и продают в бордель боснийского города Зворник. Как и Болковач, Лэмб принялся копать глубже и не меньше, чем она, был ошеломлен услышанным.

Материала за несколько недель расследования набралось столько, что хватило бы на полномасштабное уголовное дело. Лэмб обнаружил, что полиция ООН напрямую связана с вовлечением девушек в проституцию. Так, двое полицейских из Румынии рекрутировали своих соотечественниц. Их снабжали фальшивыми документами, контрабандой переправляли в Боснию и продавали владельцам местных публичных домов.

Казалось, повторяется история с Болковач, однако на этот раз команду Лэмба открыто предупредили: не проявлять излишнего рвения. В какой-то момент старший офицер экспедиционного корпуса и вовсе приказал прекратить расследование. Коллеги угрожали физическими увечьями. Пабло Брэди, полицейский офицер из Аргентины, закрепленный за группой Лэмба, описал во внутреннем докладе от 18 марта 2001 года, как румынский офицер признавался в покупке проездных документов для двух женщин. Тот немедленно принялся угрожать Брэди: "Прекрати копать под румын. Не связывайся с нашими... Все, молчу, но случиться может всякое, думай сам".

Лэмб не отступил. Спустя полторы недели он отправил командованию экспедиционного корпуса электронное письмо, в котором указал имена пятерых офицеров полиции ООН, "подозреваемых в трафике и вовлечении женщин в проституцию". Он также отметил, что, по странному стечению обстоятельств, всякий раз, как в деле обнаруживается след ООН, следователи лишаются поддержки Главного штаба. Но это еще не все. "Выясняя, до какой степени сотрудники ООН замешаны в торговле женщинами, я и мои люди столкнулись с поразительной попыткой покрывательства виновных, исходившей с самого высокого уровня".

Срок службы Лэмба в полицейских силах ООН истек в апреле 2001 года. Продлить контракт ему не предложили, и он вернулся в Филадельфию. Расследование перешло к Розарио Иоанне, его коллеге из Канады. Иоанна продолжил с того места, где остановился Лэмб, и составил список дюжины румынских офицеров,

замеченных в регулярном посещении публичных домов. Но ему тоже пришлось выдержать тяжелый бой: согласно конфиденциальному отчету, подготовленному следственной группой для отдела внутренних дел ООН, румынские офицеры чинили препятствия расследованию Иоанны, пытаясь освободить из-под стражи четырех жертв трафика и запугивая их во время допросов. Как в свое время Лэмб, Иоанна начал догадываться, что некоторые офицеры заняты не только хождением по борделям. К примеру, один румын получил "в подарок" трактор для сельскохозяйственных работ на своем земельном участке. В обмен он делился конфиденциальной информацией, предупреждая владельцев публичных домов о предстоящих рейдах.

К тому времени миссия ООН наконец осознала, что столкнулась с колоссальной проблемой. За восемнадцать месяцев работы следователи экспедиционного корпуса изобличили полицию в пособничестве проституции и торговле людьми. Отдельные высокопоставленные представители ООН стали добиваться независимого расследования, в том числе Мэри Робинсон, верховный комиссар ООН по правам человека в Женеве. По настоянию Робинсон Служба внутреннего надзора ООН командировала двух следователей из Нью-Йорка для проведения предварительного расследования. В Боснию они прибыли 26 июня 2001 года, а через две недели уже отчитались о результатах. Пресс-секретарь ООН Фред Экхард заявил: "Не обнаружено ничего, что указывало бы на систематическое или организованное участие в торговле людьми". Экхард тем не менее признал, что служба внутреннего надзора предложила ряд рекомендаций "по повышению активности полицейских сил ООН в борьбе с трафиком".

Правозащитники, осведомленные о положении дел в Боснии, ушам своим не верили. Мадлен Рис была потрясена. И каким же образом, недоумевала она, следователи Службы внутреннего надзора пришли к столь быстрым и однозначным выводам, "ни разу не высунув носа из здания ООН в Сараеве... Они говорят, что имели свободный доступ ко всем досье. Но ведь там ничего нет". Они не связались со следователями, поднимавшими вопрос, - Болковач и Лэмбом. Они не опрашивали освобожденных женщин, на чьих показаниях основаны обвинения. Они не поговорили ни с одним из офицеров международных полицейских сил, подозреваемых в торговле женщинами, и даже не удосужились прочитать доклад, подготовленный отделом внутренних дел бюро ООН в Сараеве. Рис придавала большое значение последнему документу:

Я видела этот доклад. Он касался особо тяжких преступлений, подлежащих расследованию. В нем высказаны серьезные сомнения относительно местного представительства ООН, приведены данные о румынском офицере экспедиционного корпуса и его жене, державших бордель. Когда доклад был предложен вниманию следователей, они отмахнулись: дескать, их задача - определить, не было ли здесь систематических злоупотреблений, а для этого у них и так достаточно информации.

Так почему же ООН игнорирует свой собственный доклад? Возможно, ответ на этот вопрос дали сами следователи, объяснив Мадлен Рис цель своего приезда: "Они сказали мне, что находятся здесь для того, чтобы опровергнуть утверждения Катрин Болковач".

Заключения Службы внутреннего надзора безоговорочно оправдали Жака Кляйна, руководителя миссии ООН в Боснии. Но им не очень-то верили, и словечко

"прикрытие" эхом пронеслось по коридорам здания. Кляйн ответил выпуском пресс-релиза, в котором возвестил о своем успехе. Прежде всего он похвастался "политикой нетерпимости к сексуальным и прочим должностным преступлениям". Он не скрывал, что в ряде случаев офицеры получили отставку: "Высшей мерой наказания для правонарушителей является отстранение от службы в ООН и отправка на родину... Именно так мы поступили с двадцатью четырьмя офицерами международной полиции, среди них - восемь американцев". Однако это признание смягчалось теплой благодарностью в адрес десяти тысяч полицейских офицеров, с 1996 года прошедших службу в экспедиционном корпусе: "Абсолютное большинство из них работало на высоком профессиональном уровне, к чести как своей родины, так и Соединенных Штатов".