Продаются Natashi
Шрифт:
21 октября мне пришло от Чеппела электронное письмо следующего содержания:
Я подготовил полный рапорт о событиях 4 октября, обобщив в нем мои заключения и подозрения, и представил его комиссару. Создана специальная следственная группа для изучения всех поднятых мною вопросов. Кстати, в конце минувшей недели полиция ООН проверила бары Playboy и Меда. Мы нашли десять женщин, включая четырех работниц Playboy, знакомых нам по прошлому разу. В баре Меда есть комната, как в казарме, с койками вдоль стен. Там женщины спят, когда не заняты с клиентами. Никаких признаков
Две недели спустя Чеппел прислал еще одно сообщение. "Светланы и след простыл", - начинает он. И далее делится своими тревогами:
У меня ощущение, что с внутренним расследованием что-то не так. Со мной несколько раз беседовали. Последний раз очень агрессивно, так что я чувствовал себя подозреваемым. Как полицейский, я вижу, что с настоящих проблем - отмены рейда и содействия проституции - они пытаются переключить внимание на единственный вопрос - о Джоне и его револьвере.
17 декабря 2001 года я позвонил Чеппелу. Судя по голосу, его прокрутили через мясорубку.
Мы заварили кашу, и правильно сделали. Но стоило нам разогнаться, на нас стали давить и спускать дело на тормозах. Джон больше не работает в отделе по борьбе с проституцией. И это единственный стоящий результат. Ни одного дисциплинарного взыскания. Ни одного увольнения. А Светлана пропала.
Чеппел также поведал, что в частном порядке встречался с американским офицером из отдела служебных расследований. Разговор вышел тот еще.
Парень по-своему искренний. Он вскользь заметил, что они "нашли кое-что похуже", и прикусил язык. Потом объяснил, что американцы отменили рейд потому, что их внезапно попросили обеспечить безопасность местных сербов. Я знаю, что это откровенная ложь. Когда мы приехали туда, если помнишь, украинский командир со своими людьми был готов по сигналу начать операцию.
Мне удалось связаться с Чеппелом по телефону 25 января 2002 года. Он поделился со мной новыми сведениями.
В начале этой недели у меня состоялся очень интересный разговор с человеком из специальной следственной группы. Он принял стаканчик-другой и позвал меня на пару слов. Мы поговорили. Он сердился и нервничал. Сказал, что все служебное расследование касательно американских сил в Косове и компании DynCorp окутано дымовой завесой. Что его группе постоянно чинят препятствия.
Следователь сообщил, что, насколько ему удалось выяснить, в Ферразае явно ощущалось нежелание армии США проводить рейды. Он подозревал, что в барах были американцы, причем не просто несколько солдат, желающих скоротать досуг. Сам же я задавал бессчетное количество вопросов и не получил ни одного внятного ответа. Я разговаривал с руководителем отдела служебных расследований и помощником комиссара, но о важном они молчали как рыбы. Я неоднократно расспрашивал о Светлане, но над делом с тех пор словно опустился железный занавес. Боюсь, ее уже не найти.
Чеппел пообещал скоро прислать более подробное сообщение, что и сделал 28 февраля. Копаясь в темных углах и собирая информацию из различных источников, он получил крайне неприятный урок геополитики.
Армия
ми, в особенности с бойцами бывшей UCK* и их после-
* Ushtria Clirimtare е Kosoves - Армия освобождения Косова (алб).
дователями. Армия США контролирует пограничные зоны, где партизаны UCK пытаются начать гражданскую войну с Македонией. Большинство бойцов связаны с организованной преступностью, это один из их способов финансировать закупки вооружений.
Чеппел предположил, что американцы покрывают определенную криминальную деятельность бойцов UCK на юге Косова в обмен на разведданные и обещание, что косова-ры не будут начинать войну с Македонией.
"Не удивлюсь, если сюда входит и проституция", - написал он.
Несколько месяцев я не получал от него ни слова. Затем, 14 июня 2002 года, я позвонил ему. Разговор был кратким.
"Все зашло в тупик, - сказал он.
– Почти весь состав американских сил сменился с прошлого октября: ротация кадров. Но в остальном, представь себе, все по-прежнему. Дело не в каком-то одном конкретном подразделении. Это почти политика, и не важно, кто ее осуществляет".
Чеппел пожаловался, что изо всех сил старался добыть информацию, но "искать просто-напросто больше негде. Потому и расследовать толком ничего невозможно - люди меняются каждые шесть-семь-восемь месяцев".
Следы заметены окончательно.
Как это ни печально, Чеппел все-таки выяснил, что Светлану перепродали в бордель где-то в Боснии.
Гордон Мун, канадский офицер полиции, организатор
первого в Косове отдела расследований продажи людей в проституцию, очень огорчился, когда я сообщил ему о Ферразае. Он рассказал, что его отдел штурмовал бордели и бары по всей мятежной провинции, но в одном районе они были практически неприкосновенны, - Ферразай и Гниляне в американском секторе.
Мы чувствовали, что там творится что-то нехорошее. Теперь мне ясно, что американские командиры не хотели расследований по трафику, потому что их люди были в нем как-то замешаны и, возможно, получали солидные отступные. Так что, пытаясь добиться разрешения на создание следственного отдела на их территории, мы утыкались в непробиваемую стену.
Мун сказал, что несколько раз пробирался на запретную территорию и был потрясен увиденным. "Куда ни плюнь -бары, и в них американцы сидят, с позволения сказать, толпами. Странно вообще-то. Считается, что международное сообщество помогает людям, а они, наоборот, прикармливают проституцию и торговлю людьми".
Активно повышая спрос на интимные услуги проданных в рабство женщин по ту сторону Атлантики, американские военные в корне подрывают усилия правительства США по пресечению трафика. Те самые солдаты, что якобы борются за свободу по всему миру, становятся соучастниками омерзительных преступлений, угнетая невинных женщин и девочек и помогая криминалу наживаться на них. Пока ситуация не изменится, пока граждане США летают в секс-туры, Соединенным Штатам место в Группе-3 со всеми вытекающими международными последствиями: унижением и позором.