Проделки судьбы
Шрифт:
– Я езжу одна. Или вдвоём.
– Уговорила. Будешь покупать – обращайся. Подберу.
И сделал музыку громче.
Дорога уводит вверх, на мост. Это – как взлёт. Спина вжимается в сиденье, по коже бегут мурашки. Чёрные стёкла опущены. Ветер треплет волосы, путает, развевает. Мила улыбнулась: прекрасные мгновения! Скорость, темнеющий горизонт, приятный мужчина рядом. Искры взаимного притяжения.
– К воде поедем? – предложил Костя и повернул направо.
Закончился посёлок. Дорога нырнула в лес. Огромные
В душе – холодок. Мила напряжённо читала ауру. Ещё минуту назад Костя был свой, не страшный, тёплый. А сейчас… Украдкой взглянула. Нет, всё тот же симпатичный брюнет. Молчит. Музыку выключил. Мила закуталась в ментальный плед. Он – ни при чём. Это тени. Чьи-то чужие, страшные тени.
Они сидели у реки на засохшем обломке дерева. Смеркалось. Вода стала тёмной, неприветливой, и редкие всплески на поверхности иногда нарушали тишину.
– Кто это? – прислушалась Мила.
– Рыба.
– Точно?
– Ну не водяной же? – Костя тихо рассмеялся. Окинул её ласковым взглядом, так, словно собирался дотронуться, но не решился.
– Холодно?
– Нет. Нормально, – Мила обхватила себя руками, прячась в джинсовый жакетик. Каштановый локон соскользнул ей на лицо.
– Тебе не бывает одиноко? – спросил Костя, незаметно любуясь на мягкие черты Милы, затушёванные волосами, кружево чёрного платья, лаковые ноготки на пальцах, сжимавших локоть.
– Я привыкла.
– А мне бывает. Не люблю находиться дома один.
Снова послышался всплеск. Теперь о водяных подумали оба.
– Пойдём? – предложил Костя и подал ей руку.
Чёрные деревья шептались и затихали, словно наблюдая, как эти двое идут к оставленной у дороги машине.
– … А что рисуешь? – спрашивал Костя. – Покажешь?
– Конечно.
– Значит, дизайну учишься? Работу хочешь поменять?
– Сложный вопрос! – по-доброму смеялась Мила. – Я ещё не профессионал.
– Ну, какие твои годы! – подбодрил Костя; и заинтересовался: – Кстати, а сколько тебе?
– Ой, – печально отмахнулась она. – Много.
– Не больше, чем мне? Это я уже старый, мне тридцать семь.
– Тогда я молчу, – Мила в шутку горестно закрыла лицо рукой. Призналась: – Мне на год меньше.
– Отлично выглядишь! – оценил Костя и распахнул для неё дверь «BMW».
Стёкла закрыты. Включен подогрев сидений, приборы размечены угольно-красным. Свет фар отпугивает тени, прожигает чернильную тьму. Снова посёлок, мост. За ним – мегаполис. Он дышал своей жизнью, манил электрическими огнями, пробуждал кураж в крови. На губах Милы – улыбка. Вот она, магия красоты! Прямо по курсу – новостройки в двадцать пять этажей. Урбанистический пейзаж. Какой вид! И возможно, сейчас кто-то смотрит оттуда на горизонт и маленькие точки машин, бегущие по ленте моста.
– Завтра увидимся? – спросил Костя. – Найдёшь время?
– Конечно, – заверила Мила.
Глаза
Глава 3
Юля курила на балконе с витражными окнами, оценивая обзор с седьмого этажа. Старый элитный дом. Вот у неё – новостройка. Но квартира значительно меньше. Стряхнула пепел. Оглянулась. Дизайн, конечно, шикарный. В нём стиль, новизна, лёгкость. А балкон – вообще прелесть. Столик, плетёные кресла с подушками. Как в кафе. Если б ещё курить разрешали… Высунулась в открытую створку. Глянула вниз. Дима приехал! Жадно, словно торопясь доесть, затянулась дымом. А с кем это он? Юля пригляделась. Брюнет на «BMW». Что-о-о? Только не он! Быть такого не может! Прощаются, расходятся. Юля бросила сигарету с балкона и замахала руками, развеивая дым. Фух, сойдёт.
Но не это сейчас главное.
– Дим, – встретила она его в прихожей. – А кто сейчас с тобой был?
– Брат двоюродный, – тот бросил сумку и ключ от авто на столик.
– Брат? А его… Костя зовут?
– Да, – в ожидании подвоха озадачился Дима.
Юля драматично закатила глаза.
– Он мне машину разбил! В курсе?
Пауза.
– Какую? «Субару»? На столб завернул? – Дима ошалело перестал моргать: – Так вы с ним… встречались?
Юля отмахнулась, пряча эмоции за небрежным жестом.
– Нет. Потусили дня три.
Дима смотрел на неё с неподдельным ужасом.
– Значит, это я отцу твоему деньги отвозил? Анатолий Михайлович…
– Ты? – ещё сильнее изумилась Юля. И подтвердила страшную догадку: – Да, это мой папа.
Дима закрыл лицо рукой.
– Вот твою ж…
– Что? – ухмыльнулась Юля. – Поругались?
– Нет, – на автопилоте он взял ключ от авто. Проговорил: – Сюрприз! Прям, судьба! А мама кто?
Юля на секунду опустила глаза.
– Её нет.
– Извини.
– Да ладно, – отвернулась, сосредоточилась. – Пропала она, пять лет назад.
– То есть?
– Ушла из дома и не вернулась. Как люди пропадают?
– Искали?
– Конечно, – Юля съежилась, словно маленькая птичка. – Снится папе всё время. Говорит, ходит по лесу и зовёт его.
– Почему по лесу? – Дима нервно перебрал ключ; зрачки стали яркими, глаза – ещё светлее.
– Спроси его. Ездит иногда, ищет, – она заметила перемену и добавила пикантности: – Или выпьет, сидит с фотографией и спрашивает: «Маша, как мне тебя вернуть?»
– Понятно. Извини, – Дима коснулся её рукой. Сказал: – Я скоро, – и вышел.
Вечер он провёл в бильярдной с Костей.
… – Ну ты попал! – злорадно посмеивался тот. – Ладно, я. Но ты: почему? В миллионном городе нашёл именно её!
– Не знаю, – Дима выбрал шар. Прицелился. Засомневался. Обошёл стол с другой стороны. – Из-за тебя всё.
– Здрасьте!
– Зря смеёшься, кстати, – лёгким касанием уронил шар в лузу.
Костя взял мел.
– Что, злая на меня?