Продолжай трогать меня

Лэй Мэри

Я мчалась по многолюдной улице, пока не добежала до места моего покоя. Только присев на скамейку на набережной, тревога немного ослабла. Любуясь рекой, чувствовала, как учащенный ритм сердца замедляется. Оно теперь любило играть со мной злые шутки: то стуча так быстро, словно с кем-то соревнуется, то, наоборот, чуть не останавливалось, и я в ужасе просыпалась посреди ночи. Оно было разбито, и даже любимый мужчина не мог собрать его по частицам.

Когда паника отступила окончательно, передав меня на растерзание воспоминаниям, я почувствовала

жуткий холод. На дворе стояла осень, а я убежала из театра в одном платье, позаботившись сдать пальто в гардероб. Но эти ощущения сейчас даже не пугали, они позволили вспомнить, что я не умерла, рядом со мной человек, который стойко проходит этот черный путь со мной, и я должна вернуться к жизни ради нашей любви и счастливого будущего.

– Так и знал, что найду тебя здесь, – послышался родной голос.

Эдриан подошел со спины, накинул на плечи пальто и крепко обнял. От его теплого дыхания сразу стало уютно, а в душе зародился светлый проблеск. Мужчина поцеловал меня в висок и, обойдя скамейку, сел рядом.

– Как ты? – заботливо спросил любимый и взял мои заледенелые ладони в свои горячие.

– Прости, – прошептала я.

– Понимаю, – кивнул Эдриан, – еще не время, а я вытащил тебя туда.

– Обещаю, скоро я вернусь в норму, – в знак подтверждения своих слов я поцеловала мужчину в губы. Они были теплыми и мгновенно передали частичку своего тепла моим.

– Идем домой?

– А как же спектакль?

– В моей жизни нет ничего важнее тебя, Доминика, – ласково сказал Эдриан и погладил меня по щеке, по которой пробежала слеза.

Я любила этого мужчину всем сердцем и хотела сделать его счастливым, какой он сделал меня. С этого момента пообещала себе стать бойцом, мама бы тоже не хотела видеть меня в таком унылом состоянии. Одно дуновение ветра и, кажется, распадусь на мелкие кусочки. Я знала, что этот момент придет, и мамы не станет, и обещала ей не унывать, а продолжать жить полноценно.

Этой ночью я заснула в надежных объятиях любимого мужчины и благодарила небеса за то, что подарили мне его.

Очередной навязчивый звонок на телефон Эдриана напомнил мне и ему о существовании такого слова, как «работа». Мужчина все это время был сверхзаботлив, не отходил от меня ни на шаг, но в глубине души я понимала: ему необходимо быть во главе чего-либо. Моя проблема не решаема, и не в его власти изменить исход судьбы, только лишь попытаться на время дать возможность забыть о бедах.

Этим он и занимался уже несколько месяцев: увлекал в путешествия, показывал необычное в привычных вещах, дегустировал со мной кухни всего мира и смотрел любимые фильмы. Я не могла представить, откуда у Эдриана столько терпения и выдержки к моему мрачному настроению и бесконечно понурому виду.

– Тебе нужно быть на работе, а не нянчиться со мной, – проговорила решительно, чтобы у любимого не возникло повода для сомнений.

– А как же ты? – ответил Эдриан, внимательно вглядываясь в мое лицо.

– Мне тоже пора выбираться из своей

скорлупы и пытаться вернуть забавную и неуклюжую Нику, – улыбнулась краешком губ, боясь переиграть в позитивном настрое.

– Неуклюжесть из тебя никуда не испарилась, – пошутил Эдриан и нежно чмокнул меня в губы.

Я моментально увидела, как мой угрюмый мужчина засиял изнутри, загораясь призрачной надеждой о беззаботных буднях. Мне и правда хотелось отплатить ему чем-то хорошим за все те часы утешений и ничем незаменимой ласки.

– Все равно не хочу оставлять тебя одну. Может, прогуляешься до Клер? О ней давно ничего не слышно, – предложил компромисс Эдриан.

– Она из тех людей, кто окунается в отношения с головой, а если речь идет о браке…

– Тем более, вам будет, о чем поговорить, – не дав мне закончить, подытожил мужчина.

Я и сама соскучилась по безбашенной подруге, по нашим разговорам и по шабашу против бывших. Когда мы обе вышли замуж, его пришлось отменить, заменив тихими посиделками и просмотрами сериалов. А после трагедии встречи случались еще реже.

Зная любовь подруги к сладостям, не смогла пройти мимо лавки, где продавались все виды мучных изделий, покрытые глазурью и различными посыпками. Многое могло измениться в наших жизнях, но пристрастие к сахарному беспределу останется вечной.

Когда стояла у двери, молилась, чтобы за долгий перерыв в общении, Клер не оказалась беременной, а то я прихватила с собой еще и нашу давнюю знакомую текилу.

– Ника! Я не верю своим глазам! – буквально завизжала подруга, увидев меня.

Девушка тут же кинулась сжимать мои плечи в объятиях, продолжая лепетать что-то радостное.

– Ты сейчас помнешь пончики, – сказала я в надежде ослабить хватку приятельницы.

Это моментально сработало, потому что Клер теперь интересовало содержимое моего пакета. Она, как сорока, схватила угощение и побежала на кухню, откуда валил сероватый дым и пахло гарью.

– Кого ты здесь убила на этот раз? – пошутила я, хоть и насторожилась внеплановой готовке подруги.

– Курица пала смертью храбрых, – подхватила Клер, но тут же осеклась, употребив неприятное для меня слово.

Сделав вид, что не заметила маленькую заминку, я уже прокручивала в голове другие ужасные мысли.

– Клер, ты готовишь только, когда что-то не так в личной жизни. Надеюсь, эта традиция перестала существовать, и у вас с Барри все хорошо? – озадаченно спросила у подруги.

– Скорее, наш брак с Барри перестанет существовать, чем я изменю своим привычкам, – усмехнулась Клер, все еще изображая неестественную выдержку.

Я хотела снова попытаться задать наводящий вопрос, но собеседница уже выудила из пакета текилу и разлила по стопкам.

– Он изменяет мне, Ника, – собравшись с духом, вымолвила Клер.

– Как ты узнала?

– Холод в отношениях подтолкнул залезть в телефон подонка, а там эротические фотографии какой-то мымры и жаркие признания в любви.