Продолжая дело Питирима Сорокина
Шрифт:
Именно в отсутствии целостности Республики ключ к пониманию важной особенности общественно-политического уклада РК: предельной узости круга фигурантов местной политики, более или менее известных по всему региону. На сегодняшний день этот круг составляют всего четыре человека: Владимир Торлопов, Юрий Спиридонов, Игорь Шпектор и (с большими оговорками) Иван Кулаков. Объясняется этом феномен, очевидно, тем, что трудно стать лидером общественного мнения в отсутствие общественного
[…] В свете разорванности социального и информационного пространства региона вполне логично выглядит и большая разница в оценках деятельности региональной власти и лично Главы РК, а также других фигурантов регионального политического процесса. Внутрирегиональный разброс рейтинговых оценок первых лиц местной политической жизни в РК заметно выше обычных российских значений.
Вопросы политического развития Республики Коми
Анализ материалов исследований ясно показывает, насколько значительное, системообразующее влияние на региональный политический процесс, на общественное сознание в Республике оказал ход и результаты выборов Главы РК 2001-го года. Очевидно, что к началу кампании по выборам Главы РК в 2001 году в региональном сообществе вызрели ожидания перемен. Но последующая победа В. Торлопова не была результатом сколь-нибудь мощного протестного движения. Неудовлетворенность населения и элиты действующей властью и ее лидером действительно существовала, но, во-первых, она не достигала критических, «революционных» значений; во-вторых, была обусловлена в большей степени усталостью от авторитарного стиля Ю. Спиридонова, нежели радикальным несогласием с идеологией сложившейся управленческой практики.
Голосуя – так или иначе – в декабре 2001 года, избиратели РК вполне отдавали отчет в том, что замена Спиридонова на Торлопова есть внутриноменклатурная рокировка. Ретроспективно оценивая мотивацию электоральной поддержки Торлопова через призму данных нынешних исследований, можно утверждать: ожидания перемен у населения РК были довольно сдержанными, и тем более не предполагали готовности к каким-либо лишениям и жертвам ради реформ.
Между тем объективная потребность в модернизационных изменениях в РК к началу XXI века оказалась гораздо более глубокой и острой, чем субъективное осознание населением и региональной элитой их необходимости и неизбежности. В общественном сознании еще далеко не возобладало понимание того, что модель развития, на которую ориентировалось региональное руководство все 90-е годы, исчерпала себя экономически, политически и интеллектуально. Вот принципиальные черты этой модели:
– отказ от разработки и, тем более, применения в управленческой
– содержательная и стилистическая ориентация на прагматизм популистского толка;
– конъюнктурно-адаптивное целеполагание при уклонении от решения проблем системного характера;
– установка на решение экономических и финансовых проблем политико-административным инструментарием; волюнтаризм и авторитарность в принятии жизненно важных решений;
– гипертрофированная роль первого лица во властных иерархиях;
– ярко выраженный патернализм и клиентеллизм (клановость, «кумовство») не только в кадровой политике, но и в основных управленческих практиках: хозяйственной, социально-распределительной, культурной;
– внеправовая уния с федеральным центром по принципу: политическая лояльность в обмен на «невмешательство во внутренние дела» региона – субъекта Федерации.
Единственной идеологемой, последовательно эксплуатировавшейся режимом Ю. Спиридонова с начала 90-х, были вариации на тему рентной экономики («РК – северный Кувейт» и т.п.), всегда беспроигрышно попадавшие в резонанс с цепкими иждивенческими представлениями постсоветского населения. А победа русского Ю. Спиридонова над коми В. Худяевым на первых выборах Главы РК в 1994 году обозначила окончательный отказ от использования этнически окрашенных стратегий регионального развития. (Тема исторической развилки 1994 года подробно обсуждалась в ходе глубинных интервью с представителями региональной элиты. Преобладает мнение, что привлекательный татарстанский сценарий – добровольное дезавуирование сепаратизма и радикального национализма в обмен на многочисленные преференции от федерального центра – был неосуществим в РК, во-первых, по причине невысокой доли титульного этноса в составе населения; во-вторых, из-за нерешительности и непоследовательности коми национального движения.)
Одаренность РК сырьевыми ресурсами и, как следствие, относительно высокие бюджетные доходы, дали возможность Ю. Спиридонову и его клиентелле придать местной версии регионального авторитаризма не слишком брутальное, скорее, респектабельно-холёное лицо. А характер взаимоотношений региона-донора, к тому же – этносубъекта Федерации, с федеральным центром в ельцинский период позволял правящей группе длительное время консервировать привилегированный имущественный статус населения северной территории внеэкономическими методами. А это значит – сохранять значительную базу социальной и электоральной поддержки. Тем не менее принципиальная исчерпанность режима сказалась, и выборы 2001 года были Спиридоновым проиграны.
Конец ознакомительного фрагмента.