Продолжение диалога
Шрифт:
На этот раз новая любовь заняла шесть лет. У Лены тем временем подрастали дети, она сама окончила академию управления, получив второе высшее, и заняла солидный пост в руководстве одного крупного поволжского города. Такой вот человек была эта Лена.
Как-то погожим летним днем муж вернулся с повинной, и она его опять приняла. Он был тих, задумчив и критичен к себе. Очень критичен! Обзывал себя послед-ними словами. Называл неудачником. Короче говоря, в дом Лены пришла новая беда — Сережа запил. Основательно. Как же иначе — на работе у него не складывалось: больно шальной он был человек. Лена постоянно его вытаскивала из каких-то буйных компаний, возила по врачам. Все бесполезно. Так продолжалось два года. Мало того, он ее начал бить.
Однажды вечером не выдержал младший Сережа: взял охотничье ружье, вышел на кухню и прицелился в отца, распивающего горькую с «новым другом до гроба».
Лена, находившаяся
Милиция констатировала неаккуратное обращение с оружием. Так просила сама Елена. Сына не посадили. Но Лена оказалась прикованной к постели: полная парализация.
И тут произошло чудо — ее доселе непутевый муж, то ли по причине пережитого шока, то ли по какой иной причине преобразился. Он стал ухаживать за ней, как за младенцем, попутно работая на дому. Причем работал, как каторжный, прихватывая ночи. Рисовал миниатюрные портреты супруг состоятельных господ и административных руководителей — для столов в кабинетах начальства.
Местный краеведческий музей даже заказал ему несколько картин. Состоялись три выставки в Москве. Рисовал он всегда отлично и когда-то, до поступления на геофак, намеревался поступать в Суриковское художественное училище, но его отец решил по-своему — сам был геолог. И вот в экстремальной ситуации «зарытый» было талант Сергея-старшего расцвел роскошным цветом.
Суд да дело, скоро он купил дом за городом и перевез туда больную жену. Потом купил «Волгу» и возил супругу по всем мало-мальски примечательным местам в стране. А в Ялте на гору Ай-Петри он даже внес ее на руках по туристической тропе, без всяких подъемников чтобы, как он говорил, «все было по-настоящему». «Я тебя люблю. И ты — самая драгоценная моя ноша», — сказал тогда жене Сергей.
А еще через пару лет, уже в эпоху повальной «капитализации», он накопил денег и повез жену в одну очень дорогую клинику за рубежом, где после двух сложных операций ее все-таки поставили на ноги. Заграничные медики удивлялись невероятной нежности, заботливости и преданности «этого русского» своей больной жене.
Двадцать четыре дня после операции они отдыхали в гостинице в горах, каждый вечер проводили в небольшом кафе у маленького озера и, говорят, даже танцевали, хотя врачи строго-настрого запретили Лене сколько-нибудь напрягаться. А потом счастливая пара вернулась на родину.
На автостоянке в аэропорту Сергей забрал свою машину и они поехали домой. На шоссе перед железнодорожным переездом их «подсек» джип, и они на полной скорости врезались в дерево. Сергей погиб сразу. Лена прожила еще день. Перед смертью она на мгновенье пришла в сознание, первыми ее словами был вопрос: «Что с Сережей?»
Когда ей сообщили о случившемся, она вздохнула: ну, тогда все — и закрыла глаза. Уже навсегда.
Ф. Зимятин
Для многих эта история выглядит нелогичной и необъяснимой. Но ее можно объяснить несколькими фразами. В современном мире, преклоняющемся перед материальными, духовными и чувственными благами, оскудевает любовь. Ситуация близка к предельной. Чтобы выжить, уровень устремления к любви и к Богу должен быть на порядок выше. Если этого нет, счастье, на которое расходуются любовь и энергия, начинает убивать. Чем красивее женщина, чем она умнее, чем сильнее ее воля и характер, чем выше ее чувственность и чем больше у нее денег, известности или власти, тем меньше шансов, что она родит здорового ребенка. Ибо тем агрессивнее она будет внутренне. И тогда либо умирают ее дети, либо муж ей изменяет, пьет, уходит, жестоко к ней относится. Если с женщиной произойдет несчастье или болезнь, тогда ее агрессия может остановиться и мужчина может без опаски любить ее. Но если она выздоровеет, концентрация на человеческом счастье сработает в подсознании, как детонатор, и из подсознания взрывом вылетит агрессия, о которой она может даже не подозревать. Может быть полный развал судьбы. Может быть тяжелое заболевание и гибель детей, женщины и ее мужа. Может патологически распадаться душа. Это самое опасное, хотя внешне это сначала незаметно, ведь относительное здоровье и благополучие при этом некоторое время сохраняются. И часто для спасения любви в душе приходит смерть. Но любовь остается.
На приеме пациентка рассказала мне собственную историю.
— Я несколько лет была замужем, и у меня были прекрасные, теплые отношения с мужем, но детей не было. А ребенка я хотела иметь. Начала молиться и вдруг как будто какой-то голос мне говорит: «У тебя скоро будет ребенок». Я очень обрадовалась. На другой день муж сказал мне, что уходит от меня, ничего не объясняя, без всяких отсрочек. Скоропалительный развод — и я остаюсь одна. Через какое-то время иду по улице
Мы с ним знакомимся и я словно в полусне: все плохо понимаю и не могу управлять собой. Вечером он ведет меня к себе в номер и я остаюсь там. Утром я забираю вещи и в тот же день улетаю назад. Больше я этого человека не видела. А месяца через полтора я почувствовала, что забеременела. Причем беременность развивалась нормально, без всяких осложнений. Я понемногу пришла в себя и стала привыкать к своему счастью. Но во время родов ребенок умер. Мне об этом сказали врачи. Я этого не могла выдержать. Врачи пытались мне помочь, но я чувствовала, что умираю. Помощь врачей ни к чему не привела. Я умерла. Когда врачи поняли, что спасать меня бесполезно, они переключились на ребенка и попытались оживить его. Удивительно, но он ожил и стал попискивать. Когда врачи проносили его мимо меня, он закричал. В этот момент ожила я. А через некоторое время нас выписали из роддома.
— У меня к вам один вопрос, — сказала женщина. — Проблем со здоровьем нет ни у меня, ни у ребенка. После его рождения прошло уже много лет, но мальчик ни на что не жалуется. Но у меня все-таки остались какие-то тревоги. Не могли бы вы посмотреть его поле?
— У него поле сияет, — ответил я. — И рядом, как яркое, сияющее пятно, присутствует ангел-хранитель. Ваши проблемы свернуты, как бы упакованы в поле, но могут еще принести ему большие неприятности, несмотря на гармонию и подстраховку. Но душа его еще до зачатия уже была достаточно чиста и наполнена любовью. У большинства женщин любовь сейчас превратилась в привязанность, и такой гармоничный ребенок у вас не мог бы родиться, поскольку поля матери и ребенка должны приблизительно совпадать. Даже не столько поле, сколько его главная структура — направленность. Вашей направленности на любовь к Богу явно не хватало. Поэтому вас, с одной стороны, подстраховали, заранее сообщив информацию, а с другой стороны, сначала разрушили привязанность, желания, судьбу и в конечном счете жизнь. И то, что вы оба прошли через смерть, было, пожалуй, единственным шансом получить недостающую порцию любви, которую вы не смогли принять из-за привязанности к жизни. У вашего мальчика очень большой уровень способностей. Но не спешите их развивать, иначе умрете либо вы, либо он.
Сначала научите его молиться, любить, прощать, радоваться и заботиться о других. Не заставляйте его развиваться, но и не мешайте ему в этом. Тогда все будет хорошо.
Я вспоминаю другую историю, более печальную. Я консультировал по телефону. Под третьим номером шла женщина, у которой была серьезная проблема. Гражданский муж настаивал на аборте. Предварительная информация, которую я узнал до общения, выглядела странно.
Гражданский муж ее безумно любил и заботился о ней лучше, чем большинство официальных. Она родила от него ребенка. Муж был счастлив. Ребенок родился прекрасным и здоровым. Прошло несколько лет, у ребенка по-прежнему все было нормально. Отношения с мужем великолепные. Она беременеет вторым. И вдруг муж неузнаваемо изменился. Он стал требовать, чтобы она немедленно сделала аборт. Она отказалась. Тогда муж сообщил ей, что если она родит ребенка, то он убьет либо ее, либо себя. Она была в полном отчаянье и решила обратиться ко мне. И вот я слышу по телефону ее голос.
— Я слышал, вы хотели сделать аборт? — задаю я вопрос.
— Я не хотела, — поправляет она, — но я его сделала.
— Тогда зачем вы решили попасть на прием? — любопытствую я.
— Я хочу все же понять, что произошло.
— Хорошо, — говорю я, — начнем по порядку. Почему вы все-таки сделали аборт, что вас подтолкнуло?
К моей матери недавно пришел один человек, — сказала она. Последовала пауза. Видимо, она собиралась с мыслями. — Он ученик. На Кавказе в горах живет один святой. Он был знаком с моей матерью. Они виделись много лет назад. Никакой информации ему о матери и обо мне никто не сообщал. Так вот, недавно он послал к матери своего ученика. Через него сообщил следующее: «Ваша дочь беременна, ей нельзя рожать этого ребенка, нужно сделать аборт. Если она его не сделает, то на последних месяцах беременности она будет парализована. И это будет только началом остальных несчастий». Так вот, — продолжала женщина, — больше никаких объяснений не последовало. Ситуация крайне загадочная, никто объяснить мне ее не может. Поэтому я обратилась к вам.