Продолжение записок сумасшедшего анимешника, который переехал в Японию, стал мастером боевых искусств и решил превратить реальную жизнь в аниме
Шрифт:
Сенсей опустил голову и положил руку на рану, которая зияла у него в груди.
Затем резко повернулся и снова обратился в чёрную молнию. Жнец дрогнул и бросился в сторону. Раздался грохот, и в следующий раз его чёрная фигура появилась на вершине пылающей колонны. Она держалась свою руку. Последняя казалась вялой, сломанной, и тем не менее голос мертвеца оставался всё таким же невозмутимым:
— Да… совсем забыл… раненный зверь представляет особенную опасность. Умирающий — тем паче. Пускай. Обойдёмся без трофея. Всё равно
Аривидерчи.
Чёрный мужчина театрально поклонился и растворилась среди серого дыма.
Грохот становился всё сильнее.
Деревянные балки трещали и падали на землю.
Огонь пожирал их подобно голодному зверю.
Всего этого Коу не замечал, как не замечал ни боли, ни жара, которые пронизывали его тело. Он смотрел только на Сенсея. Последний ещё некоторое время держался на ногах, затем шатнулся и опустился на одно колено. Впервые его фигуру — всегда высокую, твёрдую, недостижимую, — пронзила дрожь; вместе с ней, казалось, по швам затрещало само мировоззрение Коу. Мир потерял свою единственную опору и теперь сыпался подобно храму у него перед глазами.
— Всё… — услышал Коу собственный голос. — В порядке? Сенсей?..
Тишина.
— Есть же… те ванные и те… эликсиры… с вами всё будет в порядке, так?
Мужчина не шевелился.
Коу потянул к нему свою дрожащую обожжённую руку, и вдруг:
— Слушай… — раздался слабый голос. На секунду он привёл его в чувства и наполнил надеждой, но уже в следующую по ней, по этой розовой пелене у него перед глазами побежали глубокие чёрные трещины. — Внимательно, Коу…
Снова имя.
— Когда Страж… умирает…
Умирает?
— Ему нужно сделать… так… чтобы ничего не осталось… не осталось его тела. Последнее пропитано негативной энергией, и они могут использовать его, чтобы пробраться в наш мир. Этого нельзя допустить. Поэтому… — мужчина медленно приподнялся. Он смотрел только вперёд, на бушующее пламя.
— От него нужно избавиться…
— Сенсей? — пролепетал Коу.
— Возвращайтесь в храм… там безопасно. Расскажите ему, что случилось. Он встретит вас и скажет, что делать дальше. Кх… Это был… последний урок.
С этими словами мужчина стал неторопливо, пошатываясь, идти в сторону огненной бездны, которая стремительно пожирала деревянный фасад, поднимаясь всё выше и выше и озаряя тёмное небо. В один момент Коу понял, что происходит. Он шагнул вперёд, затем ещё раз. Он понял, что ему нужно остановить Сенсея, остановить любой ценой, однако ноги его заплетались и дрожали. Безмерная слабость пожирала его тело. А мужчина становился всё дальше. Всё меньше. Он превращался в мутный тёмный силуэт перед лицом пылающей гиены.
Наконец неизвестная сила заставила Коу броситься бежать. Он упал, ударился,
— Стой!! — прохрипел Кей.
— Отпусти… Сенсей! Сенсей!
Тёмный силуэт становился всё более мутным. Неразборчивым. Коу старался вырваться изо всех сил, даже ударил Кей, но цепкая хватка не пускала его, ослабевшего, вперёд.
— Сенсей! — крикнул он в последний раз. Мужчина повернулся, — в зубах у него сверкнула сигарета, — усмехнулся и сделал последний шаг в алую бездну.
И всё.
Глава 61
Конец 2-го тома и превью 3-го
— Сенсей! — крикнул он в последний раз. Мужчина повернулся, — в зубах у него сверкнула сигарета, — усмехнулся и сделал последний шаг в алую бездну.
И всё.
Его не стало.
Силуэт растворился.
Пламя заволокло его без остатка.
Коу свалился на колени. Ясность окружающего пространства постепенно заволакивал густой, едкий дым; он чувствовал безмерную слабость и безмерное опустошение в своём теле и в своей душе. Где-то далеко заревела сирена. Почему он слышит её так отчётливо?
— Нужно бежать отсюда, — сказал Кей.
Коу повернулся.
В глазах у него играло пламя.
— Скорей, — прохрипел Кей, приподнимая его и заставляя идти за собой.
И они пошли. Коу спотыкался. Падал. Несколько раз едва не свалился с лестницы. Кей и Марии приходилось поддерживать его за руки. Он смотрел на них отстранённо, издалека, как в тот раз, на крыше, и между делом перед ним мелькали образы — точно кадры на киноплёнке.
Первая встреча: детская площадка.
Вторая встреча: храм.
Сигарета.
Дым.
Пепел.
Кафе.
Парк.
Крыша.
Огонь.
Небо.
Облака.
Усмешка.
И пламя… единственная искра, которая разгорается всё ярче и ярче, стремительно пожирая плёнку и превращая её в пепел, который сыпется в порывах леденящего ветра.
Сенсея, — думает Коу, раскрывая в своей душе огромную зияющую рану, — больше…
н
е
т.
…
…
…
В это самое время на вершине дерева неподалёку стоит мужчина в чёрном пальто.
Он смотрит на троицу, которая быстро спускается по лестнице, стараясь успеть до прибытия полиции и пожарных, затем на храм, который стремительно догрызает алое пламя.
Наконец он вытирает красное пятно у себя на груди, стряхивает пепел, тушит сигарету, смотрит прямо в камеру своими тёмными глазам и говорит:
— Снято.
…
…
…
Конец 2-го тома.
— Снято.
Но ещё не совсем.
Теперь, когда пьеса была сыграна, мне нужно было сделать несколько завершающих штрихов и совершить некоторые приготовления для дальнейшего сюжетного развития.