Проект 22/17. Покорить пустоту.
Шрифт:
– Это было бы нарушением безопасности. Я не знаю на что они способны и чего можно от них ждать. Но надеюсь, что с твоей помощью мы продвинемся в этом вопросе.
– Так в чем же дело?
– В этом момент пришла капсула и нам пришлось прерваться пока я устраивалась внутри. Совсем недавно Илья добавил в них небольшой пассажирский отсек с сидениями. Раньше они были чисто грузовыми.
– Рассказывай, ехать все равно не меньше десяти минут.
– Хорошо, можно начать и сейчас. Начну пожалуй с того, что половина экипажа корабля умерла еще при транспортировке.
– Что?! Но как,
– Могу сказать как, но причину мне установить не удалось. Все они погибли из-за теплового поражения головного и спинного мозга. Вскрытие показало, что эти органы буквально сварились. Что-то локально подняло температуру их тканей как минимум до 100 градусов по Цельсию.
– И что, никаких следов того, что могло вызвать эти поражения?
– Пока что я не могу найти причину, даже используя наниты. Но я пока не прекратил попыток.
– А что со второй половиной экипажа? Они в порядке? Почему пострадали не все?
– Вторая половина пока стабильна, но я не знаю насколько долго это может продлится. Что же касается вопроса, почему не все, то у меня есть теория. Если ты обратила внимание, весь захваченный экипаж можно разделить на две ярко выраженные группы.
– Да, я помню, одни были в ошейниках. Это они погибли?
– Логичное, но не верное предположение. Ситуация прямо противоположная. Как не странно, но погибла именно та часть экипажа, которая не носила ошейников, а также имела самое лучшее вооружение и экипировку. И вот это тоже для меня является загадкой. Логично предположить, что часть экипажа в ошейниках действовали против своей воли и из этого следует еще один логичный вывод, а именно они должны были пострадать первыми. Но, как я уже сказал, этого не произошло.
– Ты боишься, что со второй группой может случится то же самое что и с первой?
– Я не боюсь, но вероятность высока. Я не знаю как ошейник контролирует их поведение и какие вообще функции он выполняет.
За этим разговором я не заметила как пролетело время и вот когда капсула полностью остановилась, люк открылся. Я вышла на хорошо освещенную просторную платформу и двинулась следом за вновь появившейся голограммой Ильи. В капсуле его голограмма пропала, видимо там не было голографического проектора. Мы подошли к точно такому же воздушному шлюзу как и в жилом секторе и после непродолжительной процедуры выравнивания давления внутренние створки шлюза открылись и я оказалась внутри сектора, где содержались "гости".
– Нет, скафандр не снимай.
– Видя, что я собралась вылезти из него, сказал Илья.
– Почему?
– Считай это дополнительными мерами предосторожности. Как я говорил ранее, мне не известны их возможности, так что лишний раз рисковать не стоит. Я бы вообще не стал тебя сюда приводить если бы мог разобраться с этой проблемой самостоятельно.
– Кстати об этом. Что конкретно ты хочешь чтобы я сделала?
– Я надеюсь, что ты поможешь мне снять ошейник с одного из наших "гостей", ну или как минимум понять как это можно безопасно сделать.
– Думаешь я смогу тебе помочь? У тебя и так наверно достаточно технических возможностей для этого.
– Я тоже так думал, но выходит что не достаточно. Дело в том, что из-за
– Видя, что я собираюсь возмутиться, успел вставить Илья.
– Я не собирался причинять ему никакого вреда. Вначале я попытался лучше исследовать внутреннее строение "гостей" при помощи нанитов. Процедура отработанная, но я потерпел неудачу.
– Из-за этого он умер?
– Нет, неудача заключалась в том, что через пару секунд после того, как наниты проникли в организм испытуемого, я полностью потерял с ними связь.
– Может быть какой-то сбой?
– Нет, я повторял процедуру пять раз и каждую попытку внедрения производил через разные части тела испытуемого. Результат всегда оказывался одинаковым. Немного колебалось только время до потери связи. Я не уверен не является ли это лишь погрешностью, но возможно тут есть некая закономерность. Чем ближе к голове испытуемого я внедрял нанитов, тем быстрее терялась с ними связь. Так, что логичным будет локализовать причину где-то в голове испытуемого.
– Тогда из-за чего же он умер?
– Я точно не знаю. Когда мне не удалось воспользоваться нанитами для исследования организма испытуемого, я попытался с их помощью исследовать строение ошейника. Результат так же оказался отрицательным. Наниты выходили из строя уже при помещении на поверхность ошейника. Мне удалось лишь засечь краткие всплесски какого-то непонятного излучения. Всплески совсем незначительные, но их вполне хватило для уничтожения нанитов.
– Понятно, значит наниты, один из твоих самым мощных инструментов, не смогли тебе помочь.
– Да, именно так и тогда я обратился к альтернативам. Я все еще не собирался вредить испытуемому и решил воспользоваться томографом, а точнее немного модифицированной его версией. Видимо это и стало моей главной ошибкой, поскольку как только я поместил в него испытуемого и подал питание, ошейник взорвался. Похоже он среагировал на электромагнитное излучение.
– Ужас! Сильный был взрыв?
– Нет, совсем не сильный, но направленный. Его хватило на почти полное уничтожение головы испытуемого. После этого я сразу попросил тебя о помощи. Все "гости" содержатся в герметичных боксах, в которых полностью блокируются все известные мне способы связи, но есть вероятность что ошейники связаны между собой в некую сеть. Если они используют неизвестный мне способ связи, то вполне вероятно, что сдетонировавший ошейник мог начать цепную реакцию. Мы не можем потерять столько источников очень ценной информации сразу, поэтому я прошу тебя сделать все возможное. Я помогу всем чем смогу, но основную работу все же придется сделать тебе и твоему Шо-Ину.
– Я постараюсь, но не уверена что у меня получится. После истории с Говоруном Шо-Ин активировал какую-то блокировку, которая не дает мне выходить за рамки осознанных действий, а осознанно я еще не проникала в суть сложных объектов.
– И все же ты сейчас их лучший вариант. Если не снять ошейники, рано или поздно но они умрут от обезвоживания. Судя по всему они не контролируют свое тело, а внутривенно кормить их я опасаюсь. Мне неизвестен их метаболизм и велика вероятность летального исхода.