Проект «Асгард»
Шрифт:
— Когда готов ученик, тогда и учитель найдется. Проводник или меридиан. Восточная мудрость. Выходит, я «созрел»?
— Наверняка. Другой вопрос, для каких свершений. Узнать это можно, лишь начав движение в определенном меридианом направлении. Так что, собирайся, друг мой, и отправляйся на Белорусский вокзал. Линия судьбы настойчиво призывает тебя в район города Одинцово.
— Но во сне-то я видел Москву… — Напомнил серьезно дезориентированный неожиданно противоречивой директивой Настоятеля Марат. — Зачем нам удаляться от главного знакового образа? Может, лучше поищем здесь, в перламутровом мегаполисе?..
— Где именно?
Константин Романович, словно заинтересовавшись
— Майор на озере тебе адресок черканул? Телефончик оставил? Ты кого искать намереваешься!?
Непонятливость Марата, бесспорно, его насмешила и раззадорила.
— А ну, отбрось в сторону сомнения и чеши в пригородные кассы за билетом! Без проездного документа в электричку не пускают и по меридиану не везут. Нам, парень, сейчас программа действий нужна, а не увлекательная дискуссия о символике сновидений!
Он лично проводил экспедиционера за ворота к автобусу и обстоятельно обрисовал ему его будущий маршрут.
Дорога до Славкиной дачи заняла у Марата почти три часа. Он ступил на земли садоводческого товарищества «Эскулап» во втором часу пополудни под лай собак, рев огородных мотокультиваторов, стук молотков и крики опьяненных весенним энтузиазмом собственников перспективной недвижимости. Садоводы перепрофилировали ее в жилой фонд с увлеченностью первых колонизаторов Нового Света, получивших на разграбление территории диких язычников.
Лесистые окрестности скрывались в плотном дыму от костров из прошлогодней листвы, древесной стружки и отходов ландшафтного благоустройства. Громко трещали пожираемые пламенем обрезки малиновых и смородиновых кустов, шипели почти негорючие влажные яблоневые сучья, пыхтели трухлявые гнилушки. Иногда стреляли случайные в очистительном огне куски шифера. Над улицей кружились завитки травяного пепла и хлопья тлеющей газетной бумаги. Откуда-то доносился запах нарождающихся шашлыков. Кулинарное благовоние могуче перекрывал дух потревоженного лопатой навоза и еще чего-то аммиачного, не поддающегося никакой классификации.
Нужный дом нашелся сразу. Константин Романович умел доходчиво и подробно объяснять дорогу. Благодаря дымовой завесе, Марат незамеченным перелез через покосившийся дощатый забор, пересек поросший сухостойными бурьянами, заваленный строительным мусором и почерневшими пиломатериалами двор, вскрыл припасенной фомкой входную дверь и проник в особняк.
Там царил мрак и холод. Ставни на окнах оставляли помещение без солнечного тепла: стылый кирпич искрился инеем, с бетонных перекрытий второго этажа свисали бледные непрозрачные сосульки. По полу рассыпались тонкие эфемерные льдинки.
«Как в морозильной камере, — подумал Марат. — Можно разделанные туши хранить. Тут, по-моему, все эти годы никто не появлялся».
Сверившись с планом Константина Романовича, лазутчик из прихожей повернул направо, миновал длинный узкий коридор и оказался в подсобке, за которой виднелся вход в чулан. Марат зажег электрический фонарик, осмотрелся, приметив в углу под потолком вентиляционное отверстие, подтащил пустой фанерный ящик, взгромоздился на него и сунул в отдушину руку. Она нащупала ржавый стальной штырь. В следующее мгновение высвободившаяся от нажатия рычага пружина крутанула на шарнирах бетонную плиту. Из чулана раздался скрежет, его эхо гулко отдалось по всему дому. Секретная дверь в тайное подземелье отворилась.
«Черт, — помянул про себя рогатого Марат. — Громыхнуло, как из пушки. Я едва на пол не сверзился. Хорошо, что людей поблизости нет. Этот салют надежнее любой сигнализации будет».
По винтовой лестнице он спустился на один уровень ниже и очутился в квадратной, заставленной картонными
Видимо, их содержимое не успели распаковать, только крышки поотрывали, чтобы проверить комплектность. Теперь они в беспорядке громоздились на полу, мешая проходу и норовя распороть одежду торчащими стальными перекрученными полосами, которыми обвязывали раньше деревянную тару упаковщики. Кое-где в полосе даже остались висеть гвозди. Они позвякивали, едва Марат нечаянно задевал какой-нибудь из ящиков, и иногда выпадали на пол.
Еще в комнате находился письменный стол с настольной лампой, старинная этажерка, кожаный диван и комод. На стенах висели книжные полки, покрытые плесенью ковры, облупившиеся картины в лепных багетах, наконечники копий, мечи и кинжалы. Под потолком покачивалась бронзовая люстра с семью свечами. Черным, затянутым паутиной зевом возвышался над полом помпезный камин. Пахло мышами и пылью.
Марат заглянул в первый попавшийся ящик. В нем он обнаружил химическое лабораторное оборудование. В другом оказались какие-то провода и трансформаторы. В третьем покоились аккуратно переложенные гофрированным картоном бутыли с желтоватой жидкостью.
«Когда Славка успел это сюда натаскать? — Все больше удивляясь, думал Марат. — Наверху ничего не достроено, а тут бункер отгрохан — апартаменты доктора Фауста… Ковры, картины, камин… Не хватает только рыцарских лат, штандартов и оленьих рогов. Интересно, что он собирался делать с колбами, дистилляторами и прочей стеклотарой?»
Дознаватель приблизился к дивану и осветил фонарем висевшую над ним картину. С холста на него в упор смотрел седой суровый крестоносец в тамплиерском плаще на плечах. Перед собой он держал в руках сияющую золотом Чашу Грааля [10] . За спиной крестоносца был изображен горный массив с ледяными вершинами и неприступный замок на скале над озером. Центральная башня сильно напоминала по форме зиккурат. Так сильно, что Марата всего передернуло от моментально возникших ассоциаций.
10
Чаша Грааля — существует множество мнений по поводу того, что собой представляет сей загадочный предмет. Тут говорится и о камне, и о ковчежце, и о древнем манускрипте, и о таинственном наследии кельтских друидов. По самой распространенной версии — это все же чаша, в которую была собрана кровь распятого и страдающего Христа. Она, подобно философскому камню алхимиков, дарует бессмертие и изменяет человеческие судьбы. Избегая попадания Священного Грааля в недостойные руки, некий рыцарский орден установил возле него бессменный пост, исключающий неизбежную в этом случае беду.
«Поди ж ты, дерьмо какое! — Не сдержался про себя он. — Нашлись — таки латы, кресты и магистры! Оленьих рогов и клыков вепря, правда, не оказалось, но зато наш орден в древности посещали строители пирамид! Вольные каменщики из Европы, первые хранители Грааля, потомки атлантов, мореплаватели Полинезии, жрецы легендарного Храма Солнца в Египте. Винни Пух и все, все, все»…
Марина
Марат отвернулся от картины и, лавируя среди коробок, протиснулся к письменному столу. Чтобы в него залезть, пришлось ломать фомкой запертые замки, безжалостно уродуя полированный орех, превращая красивое изделие в волосистую щепу. Отсыревшую древесину повело, ящики выдвигались с трудом, у некоторых отрывались передние панели. Потревоженная плесень «дымила» спорами, отдавая в носоглотке мерзейшей горечью.