Проект «Барсум»
Шрифт:
Эвиана вдохнула запах дыма и вернулась в касгик. Мартин, едва видимый в дымовой завесе, продолжал что-то бубнить. Вскоре Эвиана разобрала отдельные слова и фразы.
— Ворон вручил всю заботу о морской живности Седне, а всю наземную жизнь Торнгарсоаку. Когда Седна и Торнгарсоак здоровы, все живое цветет и размножается.
Неожиданно для себя Эвиана оказалась в темном подводном царстве. Стайки рыб проносились мимо опустившейся на колени молодой эскимоски с длинными волосами и лицом, очень похожим на лицо Снежной Лебеди. Играя, Седна рукой рассекла рыбную стайку.
Ее
— Типичные для любого народа мифы и легенды.
Голос Полярной Лисы наполнился печалью.
— Седна — прекрасная эскимосская девушка — весьма скептически относилась к браку и всячески сторонилась замужества. Тогда рассерженный отец в сердцах отрубил ей все пальцы.
Эвиана не увидела на лице Седны ни сожаления, ни горечи. Их глаза встретились, губы эскимоски вытянулись в тонкой усмешке. Спокойствие Седны передалось Эвиане.
Заклубился дымок — это вновь суша. Таяли вечные льды, а из-под земли вырывались молодые побеги. Уже появились сотни людей мужского и женского пола. Повсюду слышались голоса детей, их смех, плач и радостные возгласы. То там, то здесь появлялись хижины. Смелые мужчины пробовали себя в коллективной охоте.
Внезапно поднялись моря и океаны, и Эвиана оказалась на носу маленькой, выдолбленной из бревна лодчонки, несущейся по волнам за расторопным тюленем. Вскоре загарпуненное животное втащили в лодку. Охотники что-то закричали, и Эвиана вновь перенеслась в подводное царство, прямо в объятия девушки с обрубленными пальцами.
Вскоре Эвиана обнаружила себя лежащей на большой плавучей льдине. Из воды вынырнул тюлень, вдохнул свежего воздуха и исчез в морской пучине…
По берегу бежали люди и били зазевавшуюся рыбу острогами. Из уст охотников раздавались бодрящие песни…
Эвиана оказалась в общественной хижине-касгике. Ее окружали танцующие дети. Голые детские тела корчились и извивались в такт незнакомым ударным инструментам…
Вскоре Эвиана стояла на берегу океана и наблюдала за приближением чужестранного корабля. На его палубе вполне мог бы разместиться средних размеров кит. Гигантские паруса несли корабль к берегу, и через несколько минут на землю спрыгнули десятки волосатых людей с бледной кожей.
С непостижимой скоростью пришельцы стали обустраиваться: распахивали поля и строили дома. Повсюду выросли большие и прочные деревянные строения. Тюлени и моржи, лежбища которых мешали бледнолицым, были перебиты, и их разлагающиеся трупы отравили все побережье. Пришельцы что-то искали. Вскоре Эвиана догадалась, что это были золотоискатели.
Когда иссяк желтый металл, бледнолицые продырявили землю и стали выкачивать вонючую черную жидкость…
Картины с жизнедеятельностью белых пришельцев затуманились, и Эвиана вновь увидела молодую эскимоску с изувеченными пальцами. Седна была больна. С ее волос на плечи медленно стекала густая белая масса — скопища грибков или паразитов. Слизь покрыла щеки, шею и грудь эскимоски. Некогда здоровая и красивая, Седна стояла в жалкой позе,
— Люди Ворона с ужасом взирали, как разрушают их землю, — вещал Полярная Лиса. — Постепенно люди переняли образ жизни пришельцев. Седна стала немощной и больной из-за их грехопадения. Ворон, летая над своим народом, наблюдал, как люди предали предков, но ничем уже не мог помочь.
Вдруг Великий Ворон пробил земную кору и устремился к самому центру Земли. Когда он оттуда вынырнул, его когти были полны жидкой огненно-оранжевой магмы. Из нее Ворон сотворил новых людей, чьи лица светились знаниями и мудростью. У этих людей не было пупков.
Подхватив людей, Великая Птица взмыла вверх и раскидала их парами вдоль всего Полярного круга. Мудрые люди вливались в чужие племена и учили их, как добывать огонь, шить одежду из шкур и кожи, строить дома из дерева, камня и льда.
Седна изменилась: ее волосы и лицо очистились, она высоко подняла голову и расправила плечи. Облегченно вздохнув, эскимоска принялась за прежнюю работу: взмахом изуродованных рук она направляла стаи рыб и стада тюленей…
Заморгав, Эвиана вырвалась из объятий грез и призраков. Видения исчезли, и она вновь услышала голос Мартина:
— Великий Ворон создал новых людей для того, чтобы вернуть наш народ к истокам и корням, приобщить его к духовному миру, который они потеряли. Он разбросал нас вокруг всей арктической полярной шапки. Я попал сюда, на землю, которую вы называете Аляской. Моего сына зовут Ахк-Лут, и мы были самыми верными последователями нашего исконного образа жизни. Целых полстолетия мы делали все, чтобы помочь нашему народу. Но Ахк-Лут стал вынашивать новые идеи и планы. Пленив грезами и сладкоречием, он добрался до наших детей, детей Ворона. Вырвав их из племен, Ахк-Лут втянул их в секту каббалистов. В ней оказалась половина наших детей. Они хранили секреты от родителей и занимались черной магией. Седна заболела опять.
Под куполом иглу вновь появилась таинственная дымка. Когда она рассеялась, Эвиана оказалась в сакральном помещении, похожем на касгик Мартина, только более просторном и темном.
Вокруг дымящегося костра сидело восемь молодых людей. Все были обнажены. На ремнях, повязанных вокруг их шей, висели кожаные мешочки. От долгого сидения перед жарким костром тела юношей стали темно-красными, по ним ручьями стекал пот. Воздух был наполнен чуждыми, дьявольскими звуками, похожими на назойливое бормотание сатанинского хора.
Один из каббалистов поднялся. Его лицо, худое и болезненное, очень напоминало лицо Мартина. Голова его была выбрита наголо, в темных глазах царила ненависть, а белки глаз казались молочно-белыми.
Каббалист снял с шеи мешочек и достал оттуда предметы, очень напоминающие голову и пару высохших человеческих ног. Затем все это Ахк-Лут убрал назад и извлек из мешочка плитку жевательного табака. Каббалист надкусил плитку, тщательно пережевал табак и смачно выплюнул его прямо в костер. Языки пламени ожили с новой силой, а дым, ядовитый и зловонный, окрасился в темно-зеленый цвет.