Проект «Чудь». Доверие
Шрифт:
Обратно кот так и не прибегает, затерявшись где-то в квартире и, видимо решив, что его кошачья работа по встрече хозяина, выполнена.
* * *
«Большой, носатый…»
После горячего душа по возвращении, Лука сидит в полутьме собственной спальни, подсвеченной лишь разве что светом от воткнутого в розетку ночника, да сверкающей молнией за окном, включив вай-фай и колупаясь в интернете с мобильника. Информацию поисковик выдаёт какую-то куцую и мало чего по делу. По описанию внешности того, что Лука видел в
Поиск по славянской нечисти результата тоже никакого не даёт. В те времена, откуда идут все эти чудики, и школ то не было, так что разделены они по домашним и уличным духам, а так же по думах построек. И ни один из них не подходит. Если не натягивать, конечно. Тогда подойдёт любой. Из злыдней.
Лука ерошит влажные волосы ладонью, зачёсывая чёлку назад и в который раз думает, что стоит, наверное, подстричься. Перещёлкивает страницу, бездумно наблюдая в картинках всяких домовых, дворовых и прочую нечисть.
– А они вообще существуют?
Кто-то так точно да. Не мог щит упасть сам. Если только у Луки не развилась интуиция, что в образе уродца предупреждала бы его о предстоящем событии.
– Бред. Определённо.
Диван, на котором обосновался Лука после душа, слегка пружинит под лапами кота. А вслед за этим в локоть приходится ощутимый тычок, отвлекая от экрана мобильника, – это Тишка решил боднуть свой лобастой мордой, привлекая внимание. И Лука ведётся, перекладывает телефон из одной руки в другую, чтобы пройтись свободной ладонью по белой шерсти. Но вместо благодарности получает тихое протяжное мяуканье и чувствует, что рядом с бедром что-то приземляется. Луке даже пошарить приходится, чтобы найти это что-то. Однако через несколько мгновений в пальцах оказывается снятый перед походом в душ оберег. Простая, но дорогая сердцу, как память, вещица. Отца не стало всего через пару недель.
– Спасибо, конечно, но я бы и сам взял потом.
Лука собирается уже вернуться к телефону, когда Тишка когтистой лапой бьёт по локтю, снова привлекая внимание. Пушистый кончик хвоста активно ходит из стороны в сторону, указывая на недовольство кота, а в глазах читается укор.
– Ладно, ладно… – отложив мобильник, Лука сдаётся, надевая отцов подарок и пряча его за шиворот. – Доволен?
Тишка тут же отступает, словно действительно получил всё что хотел, и спрыгивает на пол. Лука уже было возвращается к поиску, когда слышит тихое, почти на грани слышимости:
– Ну и чего ты к нему пристал, Тихон?
По спине, словно кто-то холодным языком проходится. Вокруг никого, в квартире Лука точно знает, что будет один как минимум до поздней ночи. Однако голос кому-то принадлежит, и он назвал кота по имени.
Первой в голову приходит мысль о телефоне. Может он кому-то нечаянно сбросил дозвон, когда откладывал?
Только на вновь загоревшемся экране нет ни единого намёка на что-то подобное. А последний звонок
Под ложечкой неприятно сосёт, однако Лука всё равно старается мыслить здраво и продолжает перебирать варианты. Вот только шутить подобным образом отчим не будет, а никого другого в квартире вроде бы после переезда не появлялось. Да и голос кажется каким-то смутно знакомым…
«Может у соседей тоже есть какой-то Тихон?»
Ответа на этот вопрос он не знает, потому что особо с ними и не общается. Здоровается, конечно, но даже имён не помнит.
– Кто здесь? – всё-таки спрашивает Лука у пустоты. Однако она, логично не отзывается, оставляя его и дальше гадать.
Да и Тишка куда-то исчез. Видимо забился в один из своих любимых углов, откуда его, без должной сноровки и не вытащишь.
– Сначала зрительные глюки, теперь слуховые, что дальше? – сам над собой смеётся Лука.
Только вот он знает, что раз у людей есть способности, значит и что-то другое может существовать. И раз Лука видит потенциал людей в этом своём сером измерении, или как там его правильней будет назвать, может и то существо отчасти реально. И тогда увиденное не галлюцинации. Как и услышанное…
Лука непроизвольно сжимает пальцы на висящем на шее обереге, нащупывая его через ткань кофты. Идея приходит почти мгновенно. Странно даже, что он о ней раньше не подумал.
Вдох-выдох. Сосредоточиться.
Комната совершенно не выглядит серой. То тут, то там, росчерками, пятнами и мазками лежит золотистая краска – следы его собственных прикосновений. Не так чтобы много, Лука не успел ещё за прошедшую неделю достаточно сильно наследить. Однако тот же диван выглядит так, словно на него вытрясли с десяток Динь-Динь.
Белым росчерком кошачьих лап, словно Тишка прошёлся не по дивану, а по песку, тянется дорожка следов к двери.
Лука никогда не присматривался к коту, тот вечно исчезал, стоило только задуматься о том, чтобы провести эксперимент. Словно чувствовал всё заранее и не хотел раскрывать какие-то свои, одному ему ведомые кошачьи секреты.
– А вот не надо так делать! – замечает всё тот же знакомый голос.
Лука и моргнуть не успевает, как глаза закрывает что-то холодное, будто кто-то ладонь приложил. Сердце ухает в попытке свалить куда-то в пятки и словно замирает, переставая качать кровь и парализуя лёгкие так, что дыхание перехватывает.
В следующее мгновение всё прекращается, словно и не было. Только мир приобретает свои обычные краски, и всё ещё нет ни намёка на владельца голоса.
Глава 5
Он медленно, но верно погружается в воду. Сначала по колено, потом по пояс. Затем она доходит до горла, так, что опусти голову и заденешь воду подбородком. Но страха нет. Не приходит он и тогда, когда вода смыкается над макушкой: ласково, будто мать, касаясь Луки тёплыми струями. Он словно сроднился с ней, став частью единого целого.