Проект «Чудь». Доверие
Шрифт:
– Достали? – уточняет девичий голос сбоку и Лука, почти не меняя позы, оборачивается.
– Это было слишком… внезапно.
– Свежая кровь, – криво улыбается Алиса, готовясь к следующему уроку. – А Титова всегда любопытна не в меру. Кто-то даже советовал ей в следователи идти. Ну, или в журналистки, – старательно пытаясь не улыбаться, заканчивает она. – Хотя…
Лука вопросительно вскидывает брови, наконец-то поднимаясь, когда Алиса замирает, хмуро глядя куда-то в сторону доски. Он даже поворачивает голову в том же направлении, думая увидеть там что-то привлекшее её внимание,
– Ты ещё с Крюковым не встречался… Достанет до печёнок, если ты ему не понравишься.
– Я не девчонка, чтобы ему нравится, – пожав плечами, отзывается Лука и только слишком резкий щелчок ручкой позволяет догадаться, что ему не очень-то по душе это самое «понравишься, не понравишься».
– Я просто предупреждаю, что он тот ещё чёрт, – замечает Алиса, скопировав чужой жест и пожав плечами. Отчего Лука задумывается.
Не то чтобы он испугался какого-то там парня, которого ещё и не видел ни разу. Просто лишних проблем совсем не хочется, как и лишнего внимания. У него другие планы на этот год и наживать себе врага в них не входит от слова совсем.
* * *
«С первым заданием всё понятно, да и со вторым… Раз уж вернулся в школу, то и закончи её. Понял меня? Тем более что ничего сложного в школе нет…» – невольно всплывает в памяти, когда Лука переступает порог дома.
– Ничего сложного в школе нет, – передразнивает он голос из воспоминаний, щёлкая по выключателю. – Да лучше б я пару раз полосу препятствий пробежал в полной амуниции. Тих?
Лука оглядывается в поисках кота, но не находит. Тишина обступает, ложась тёмным плащом на плечи, давит на барабанные перепонки. Откуда-то неприятно веет прохладой и это ещё больше напрягает. Утром все окна были закрыты.
Он знает, что отчима дома нет. Тот сейчас должен быть либо на базе, либо на работе в мастерской неподалеку от неё. Поэтому не ждёт, что тот появится. Однако не бегущий на зов кот напрягает. Раньше Тихон всегда откликался.
Неприятно подрагивают пальцы, требуя взять в них хоть что-то. Заполнить возникшую пустоту и перестать чувствовать себя настолько беззащитным в этой тишине.
Накручивая лямки рюкзака на кулак, Лука прикидывает, что первым проверить: свою комнату или другую? Облизывает пересохшие губы, косясь на закрытую дверь. В комнате, что занял отчим, он не был со смерти матери, когда окопался там, не желая верить, что и её больше никогда не будет рядом.
Теперь комната манит, притягивает словно магнитом, хотя Лука не уверен, что справится и готов сейчас открыть эту дверь, заглянув в прошлое. Именно поэтому он малодушно оставляет её напоследок, отворачиваясь.
Кухня, как и освещённая через распахнутую настежь дверь включенным в коридоре светом ванна, выглядят безопасно, поэтому Лука делает шаг к своей собственной комнате. Напружинивается, открывая дверь резким толчком, и едва не вздрагивает, когда, собравшись отразить возможный удар, вместо потенциального врага получает вылетевшего навстречу кота. И мир тут же оживает, словно затаил дыхание вместе с Лукой. Становится
– Вот же ж! – более крепкую ругань Лука привычно давит на подходе, отбрасывая рюкзак за порог, когда Тишка начинает крутиться у ног. – Жрать хочешь?
Кот тут же, словно поняв, оббегает его, первым устремляясь на кухню.
«Откуда тут кому-то взяться? – выдыхая, призывает логику Лука недовольный своим поведением. – Успокойся, параноик. Сейчас ты просто старшеклассник не более».
Бросив в миску паштета из банки, Лука оборачивается к коридору. Тот определенно пуст, как и квартира. Вот только Луке продолжает казаться, будто там кто-то есть. Кто-то, кто хоть и не угрожающе, но всё же смотрит на него прямо сейчас.
– Бред, – обрывает он себя, прекрасно понимая, если бы там кто-то был, то Тишка не стал бы так спокойно есть.
Пересилив себя, Лука отворачивается к примостившемуся в углу у окна холодильнику. Ему тоже хочется есть.
Глава 2
Меньше чем через неделю Луку наконец-то оставляют в покое: то ли найдя более интересное занятие, то ли попросту устав от односложных ответов. Выяснять, что из этого ближе к правде он всё равно не собирается.
Откинувшись на спинку стула, Лука наблюдает через полуопущенные веки за прибывающим народом. Прикидывает, все ли сегодня соберутся или кто-то так и продолжит прогуливать, мешая ему наконец-то спокойно заняться делом.
– Так это ты тут новенький? – раздаётся ехидно-едкое сбоку.
Лука смаргивает, оборачиваясь. Он не узнаёт говорящего по голосу, поэтому ничуть не удивляется, видя перед собой незнакомца. Видимо одного из тех, кто решил забить на первые дни учёбы и появиться только сейчас.
Высокий, тощий как палка, с острыми чертами лица и густо мелированной, забранной вместе с остальными волосами в хвост чёлкой.
«Цапля та ещё» – возникает сравнение прежде, чем Лука успевает ответить:
– Да.
Оседлав стул передней парты Цапля, чуть склонив голову, растягивает губы в не особо приятной улыбке.
– И как тебе рассадник добра и справедливости?
«Добра и справедливости? – мысленно переспрашивает Лука, чуть выгнув бровь, когда Цапля шугает попытавшегося было вернуть себе законное место и, судя по всему, подготовиться к уроку одноклассника: мелкого, для своего возраста, щуплого парня. – А они есть?»
И видимо Цапля что-то читает по его лицу, потому как улыбается ещё более гадостно-радостно.
– Да-да, ты не думай. Мы тут все добры и справедливы. К тем, кто соблюдает правила.
– И какие же?
– Любить, чтить, уважать и слушаться одного паяца, – не дав Цапле раскрыть рта для ответа, сообщает подошедшая Алиса, бросая рюкзак на парту. – Что на самом деле совершенно не обязательно, ибо он не пуп земли, не учитель и даже не староста. Ты что-то хотел?
– Злая ты, Серова. Вот поэтому парни тебя и обходят десятой дорогой.
– Да хоть одиннадцатой. Тебе то что?
Вытряхнув на стол канцелярку с учебником, Алиса приземляется на соседний с Лукой стул.