Проект Каин. Адам
Шрифт:
— Некогда? А где…
— Слушай, отвали от меня.
В трубке замолчали, и Аня почувствовала мимолетное злорадное удовлетворение. Так ему и надо. Хотя, признаться, сейчас ее мало волновала его реакция на эти грубые слова. Гораздо больше интересовало местонахождение билетных касс.
— Слушай, Ань, это я, Андрей… — теперь в его голосе слышались осторожные нотки.
— Я узнала, — наконец-то увидела то, что искала. Девушка направилась к стойке, прижимая плечом к уху телефон и одновременно роясь в сумочке в поисках паспорта.
Снова пауза, на это раз длиннее. Наконец, Андрей сказал:
— Я не понимаю, что случилось.
Неожиданно Аня разозлилась:
— Слушай, козел, — она повысила голос и несколько человек, изучавших табло с расписанием рейсов, оглянулись. Аня бросила на любопытствующих быстрый взгляд, но с отстраненным удивлением поняла — ей совершенно плевать на то, что подумают окружавшие ее люди. У нее были более важные дела, а ее телефонный собеседник мешал ими заняться, поэтому Анна повторила: — Еще раз: отвали от меня, понял?
— Аня, я не понимаю…
— Да, ты не понимаешь. Вали вместе со своим Шишкаревым к проституткам, а можете не мучаться и сами себя трахнуть.
Теперь в голосе Андрея слышалась растерянность:
— О чем ты говоришь?
— О том что надо следить за своим языком, общаясь с людьми. Кстати, можешь не напрягаться, я прекрасно знаю, как ты ко мне относишься, двуличная тварь. Найди себе другие «горячие трусики»!
— Аня, я… — но она не стала слушать его лепет: просто отключила телефон. Ей не хотелось тратить времени на выяснение отношений со своим бывшим бой-френдом, когда отец лежал в больнице. Она снова целеустремленно направилась к кассам, сжимая в вспотевшем кулачке трубку. Не успела Аня сделать и нескольких шагов, как телефон опять затренькал. Ругнувшись под нос, девушка отключила звук и сунула «сотовый» в сумочку. Она знала, что рано или поздно он позвонит, и даже в какой-то мере готовилась к этому разговору, обдумывала, что скажет… Но сейчас, едва закончив разговор, Аня с горечью поняла, что ей абсолютно наплевать на человека, которого, как раньше считала, она любила.
— Чем я могу вам помочь? — симпатичная блондинка в форме «Аэрофлота» вопросительно улыбнулась.
— Здравствуйте. Девушка, я бы хотела купить билет на рейс Москва-Екатеринбург. На 12:25, если это возможно.
— Сейчас уточню, — прощебетала служащая и защелкала клавишами компьютера.
Аня устало прислонилась к стойке. День только начинался, а она уже чувствовала себя вымотанной до предела.
В тот момент, когда Анна разговаривала по телефону со своей матерью, Одинцов — в тысяче километров от нее — открыл глаза и несколько минут просто лежал, глядя на пустой экран телевизора. Надо было вставать, но просто лежать было так приятно…
Вздохнув, он поднялся, перекинул ноги на пол, нашел носки, подумал, мысленно плюнул и побрел в кухню босиком. Гостей он сегодня не ожидал, так что никто не будет шокирован видом его семейных трусов и голых пяток.
По пути на кухню завернул в ванную комнату, щелкнул выключателем, поморщился от яркого света и подошел к раковине. Сергей взглянул на себя в почерневшее по краям зеркало и сквозь зубы выругался. На него смотрел небритый мужик с налившимися кровью глазами (вчерашние именины давали о себе знать); на подбородке сияла свежая, покрытая коркой крови царапина. Мда, красавчик, нечего сказать. Вздохнул, крутанул кран, но оттуда раздалось только знакомое шипение и утробное бульканье.
— Великолепно, — буркнул он
Сергей сходил на кухню, принес полупустое ведро колодезной воды. В дачном поселке водопровод частенько не работал, поэтому он привык запасаться впрок на такой вот случай.
Холодная вода привела его в чувство лучше всякой зарядки. Фыркая, вытерся и пошел на кухню. Заглянул в холодильник, минуту с сомнение смотрел на сиротливо скрючившийся на тарелке кусочек сыра, закрыл дверцу. Надо было идти в магазин, жрать совсем нечего, но сейчас ему позарез была нужна кружка крепкого травяного чая.
Поставив чайник на огонь и не зная, чем себя занять в ожидании, Сергей прошел в комнату. Пинком «убрал» валявшиеся носки под кресло, взял с телевизора «ленивчик» и сел на диван. В голове потихоньку прояснялось. Щелкнул кнопкой включения телевизора, бездумно уставился на экран. По первому шла какая-то очередная воскресная бредятина, по второму что-то про животных… Здесь, на даче, вдали от города старенький «Панасоник» ловил больше каналов, чем навороченная плазменная панель в квартире, но, к неудовольствию Сергея, показывали только четыре или пять основных телеканала. Два местных не вышли в эфир, а еще на одном почему-то показывали вчерашний фильм — во всяком случае, если судить по программе. Похоже, кто-то тоже порядком перебрал вчера. Всей конторой перебрали. Сергей хмыкнул, и тут на кухне засвистел закипающий чайник. Не выключив телевизор, который что-то бубнил о поведениях самцов резус-макак, Сергей пошел на кухню заваривать чай.
У ларька, где отоваривались все без исключения дачники, стоял сосед Сергея по участку, Николай и на что-то таращился.
— Привет, Колян.
— А, Серега, здорово, — ответил тот с совершенно обалдевшим выражением лица.
От мужика за метр несло перегаром, но Сергей не обратил особого внимания — к этому уже все привыкли. Было бы удивительно, если бы от него пахло какой-нибудь туалетной водой или одеколоном; тогда в мире произошло бы событие, по сравнению с которым обрушение Великой Китайской Стены было бы не больше чем смытый волной песочный замок пятилетнего ребенка. Во всяком случае, многие постоянные дачники расценили бы это так.
— Гляди, что творится, — сказал Николай, когда Одинцов подошел ближе.
Сергей сначала не понял, о чем речь, а потом вдруг сообразил, что круглосуточный ларек не работал. На покрашенном синей краской железном листе была приклеена бумажка:
«ЗАКРЫТО. УЧЕТ».
— Учет? — спросил Сергей скорее у самого себя. Он попытался вспомнить, видел ли за последние пару лет, чтобы железные ставни были опушены вниз и не смог. Мимо проехала «шестерка» и Одинцов рассеяно помахал рукой в ответ на приветственное бибиканье.
— Угу, учет… Какой к фигам учет? Сколько здесь живу, не помню такого.
— Вчера же открыт был, — сказал Одинцов.
Николай кивнул:
— Был. И ночью был. Я тут… э-э… хлеб покупал.
— Мда, — неопределенно протянул Сергей.
Он посмотрел на часы: было без четверти одиннадцать. Мимо прогрохотала еще одна машина, битком набитая молодежью. Из приоткрытых окон лился современный мотив, раздавался смех. Николай проводил их взглядом и снова повернулся к Сергею.