Проект Каин. Адам
Шрифт:
Аня отошла в сторону, и Максим почувствовал смущение, хотя и очень слабое — слишком уж он обессилел. Николай склонился над ним, прикоснулся к плечу.
— Я в порядке, — просипел Макс, сплюнул.
— Стоять на месте, иначе буду стрелять! — молодой голос говорившего заметно вздрагивал.
Николай медленно, неторопливо повернулся, стараясь не делать резких движений. Перед ним стоял солдат лет восемнадцати, даже в сумерках было видно, насколько он бледен. Дрожащие руки сжимали «Калашников»,
— Спокойней, парень, спокойней, — Николай поднял руки, показывая, что в них ничего нет. — Мы помогли вам. У вас там все в порядке?
— Стоять! — завопил пацаненок. Похоже, он даже и не услышал, о чем говорил Николай. Максим только повернул голову, глядя на него, но не решаясь встать с корточек, боясь, как бы это не спровоцировало мальчишку нажать на курок.
«Ох, великолепная ситуация, — подумал он. — Стоило помочь и в награду есть немалая вероятность получить металлическую безделушку. Только не такую, которой награждали короли своих рыцарей, а поскромнее в плане ценности. И диаметром эта награда будет 7.62 миллиметра».
Максим уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут сзади к солдату подошел кто-то и положил руку на плечо, успокаивая.
— Опусти оружие. Ты все сделал хорошо, но они не те, — говоривший посмотрел на Николая, ища подтверждения своим словам.
— Конечно не те, — поспешно ответил Николай. — Мы помогли вам… как могли.
Он смущенно замолк, потому что сам-то ничего и не сделал — если честно, то он был слишком ошарашен всем тем, что происходило на его глазах. Ошарашен и более чем испуган. Поэтому когда Аня побежала на помощь к Максиму, он только беспомощно тащился следом, и в его душе страх боролся со стыдом. «Хорошо, что все кончилось раньше, чем я драпанул оттуда со всех ног», — подумал он. По лицу катился пот, но он не решался вытереть его.
— Вот видишь, Клементьев, — лысый сержант посмотрел на солдата. — Опусти оружие.
Клементьев быстро посмотрел на сержанта, потом снова перевел взгляд на троих людей, замерших перед ним. Из его глаз неожиданно покатились слезы, и он беспомощно опустил оружие (автомат тотчас мягко подхватил сержант), сел на землю и заревел.
— М-да, — только и смог выдавить Николай. Он опустил руки и растерянно, не зная, что делать, посмотрел на своих спутников, которые не менее изумленно смотрели на ревущего белугой солдата.
Неожиданно Аня пошла к нему, не глядя, сунула Коле в руки погнутую лыжную палку и присела рядом с плачущим мальчишкой. На ее лице застыло выражение жалости и изумления, она осторожно, словно солдат был диким животным, обняла его и стала гладить по голове.
Сержант стоял над тем самым здоровым мужиком, который как медведь пытался задавить Максима своими
— Неплохо. Это ты его так? — сержант посмотрел на привалившегося к борту грузовика Максима.
Парень покачал головой и, поморщившись от боли в горле, ответил:
— А… кхек… Аня, — он закашлялся, сплюнул.
— Кто бы мог подумать, — военный покачал головой.
Подошел Николай. На его узком лице был явно написан страх.
— Сержант, мне кажется, лучше убраться отсюда побыстрей. Ни вы, ни я не знаем, может в данный момент сюда идут еще эти… — он замялся, — придурки.
— Черт, верно, — сержант подошел к двери и открыл ее. — За…бись… Варнаков! Слышишь меня?
Ему никто не ответил, сержант, еще раз матюгнувшись, полез в кабину. Максим подошел поближе и заглянул внутрь. Солдат был без сознания, его тело удерживалось только ремнями безопасности, благодаря чему он остался жив в момент удара о стену. Сержант пытался перелезть через него, чтобы отстегнуть ремень. Наконец ему это удалось, и водитель безвольным кульком упал на сиденье пассажира. Сержант, пыхтя, выбрался из кабины.
— Помоги, — бросил он Максу и потянул солдата за ноги.
Вместе они кое-как вытащили паренька и устроили его около переднего колеса. Максим склонился над ним, чтобы проверить пульс — сердце билось глубоко и ровно. Похоже, солдатик просто перетрухал настолько, что отрубился.
— Что тут у нас… Сейчас глянем… — сержант забрался на водительское сиденье, наклонился, повернул ключ зажигания.
Мотор кашлянул, закряхтел, но не завелся.
— Так, так, что ж ты, а… — военный снова повернул ключ зажигания.
Двигатель снова кашлянул, неожиданно рыкнул, заведясь, а потом снова заглох. Максим тревожно посмотрел на почти черное небо, затянутое облаками: стремительно темнело, но хуже всего было чувство, будто за ним кто-то наблюдает.
Тем временем сержант, пыхтя, вылез из кабины, подошел к капоту и открыл его. Матюгнулся себе под нос, что-то пробормотал, чихнул. Через минуту выглянул из-за поднятой крышки и обратился к мужчинам:
— Ну-ка, попробуйте кто-нибудь, крутаните.
Николай послушно залез в кабину и повернул ключ зажигания. Грузовик затрясся, движок запыхтел, а потом вдруг с ревом завелся. Максим чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности.
— Так, все в машину, — скомандовал сержант. Он тревожно огляделся, и у Максима мелькнула мысль, что не он один ощущает присутствие кого-то или чего-то, пристально наблюдающего за ними.
Сержант наклонился над так и не пришедшим в себя Варнаковым, подхватил его под мышки и, охнув, поднял на ноги. Максим схватил безвольное тело солдата под вторую руку, помогая сержанту. Тот повернул к нему свое круглое лицо, и Максим с нарастающей тревогой понял, что уже едва различает его в сгущающейся темноте.