Проект «Ковчег»
Шрифт:
– Добро. Ладно, дуй, давай, будущий ас, покоритель воздушного океана, – и подполковник тепло улыбнулся, вслед убегающему Сашке.
От воспоминаний глаза защипало. Не смотря на трудности и горе от потери близких, для Сашки эти годы на базе были счастливыми. Он всегда чувствовал поддержку старших товарищей, ощущал свою нужность для коллектива, и эти чувства грели мальчишескую душу, переполняя гордостью. Нет, он не забыл родителей и сестренку, не забыл то ощущение тепла и защищенности, которое дает дружная семья, и нестерпимая боль от их потери тоже никуда не уходила, просто все это было загнано Сашкой куда-то очень глубоко внутрь. А иначе было нельзя, иначе не хотелось жить. Были на базе те, кто не смог, не сумел и не захотел отпустить то мирное, светлое, довоенное прошлое. От того в первые месяцы после ядерной бомбардировки хоть и редко, но на базе случались самоубийства
Сашка поймал себя на мысли, что он, уйдя в воспоминания, так и стоит перед столом, держа в руках часы летчика. Тряхнув головой, он заставил себя вернуться в реальность. Выставив по часам младшего лейтенанта электронные, он изменил дату на 05.10.1941. Одевшись и приведя себя в порядок, Сашка прошел в операторскую, надо было по камерам осмотреть периметр базы. Сбитых летчиков могли искать немцы, а Сашке не хотелось, чтобы местоположение базы стало известно врагу. Правда, найди они базу, парень все равно не смог бы ничего предпринять, но для самоуспокоения проверить было необходимо. И его ждало еще одно неприятное дело, которое необходимо было сделать – похоронить второго летчика.
Сашка вывел наружу камеры и приник к мониторам, вроде все спокойно. Но вдруг кусты на краю леса зашевелились, сердце у парня екнуло, и перед камерами появился лось. Фух, напугал гад такой! А лосю было плевать, что он чуть не довел до инфаркта молодого крепкого парня, зверь постоял, флегматично осматривая окрестности, ухватил мягкими губами остатки осенней листвы с ближайшего кустика и, развернувшись, невозмутимо удалился обратно в лес. Ну что ж, раз зверь ходит спокойно, значит, людей поблизости нет. Но подстраховаться не помешает, да и разведку, которую он вчера так и не провел из-за спасательной операции закончить все-таки стоит.
Сегодня запуск Элерона прошел быстрее. Сашка направил его, удаляясь от базы по спирали. А лес жил своей жизнью. Вот бредет куда-то по своим делам тот самый лось, а тут на полянку выскочил облезлый, линяющий перед наступлением зимы заяц, встал столбиком, быстро огляделся, поджав уши и рванул, скрываясь в кустах. Так, а тут у нас кто? По редколесью, устало передвигая ноги, бредут трое оборванных людей. По грязным лохмотьям, надетым на них не понятно, то ли это окруженцы, пробирающиеся к своим, то ли беженцы. Первая мысль, которая возникла у Сашки, была помочь людям, но подумав, он решил ничего не предпринимать. Тащить незнакомых людей на базу было глупо, с одним раненым летчиком не знаешь, как быть и что делать, а если добавится еще трое взрослых мужиков, результат будет не предсказуем. Сашке было стыдно, на душе скребли кошки, но менять своего решения он не стал. Да и сколько их таких сейчас, скрывающихся по лесам.
А беспилотник продолжал свой полет. Вот на мониторе показался какой-то хутор. В будущем Сашка не помнил, чтобы в этом месте что-то было. Из избы вышла женщина в длинной юбке, кургузой курточке с замотанной платком головой, выплеснула что-то из ведра и зашла обратно. Вот показалась какая-то деревенька с покосившимися избушками на окраине и длинным добротным домом в центре, над которым трепыхается флаг со свастикой, рядом стоит мотоцикл с коляской. Так, значит в деревне немцы. Что это за деревня? Сашка глянул на расстояние от базы, 12 километров, ну это не страшно. Сделав наложение карты полученной беспилотником на карту из базы данных будущего, Александр определил, что деревенька внизу – это скорее всего Надва. Значит, где-то неподалеку севернее должна быть железнодорожная станция. Туда беспилотник лучше не отправлять, наверняка на станции есть ПВО и наблюдатели, лишнее внимание привлекать не стоит.
Сашка больше полутора часов проводил разведку, обнаружил еще одну группу окруженцев, эти были точно окруженцы, так как одеты они были в советскую форму и с оружием, зафиксировал места падения наших самолетов, выживших летчиков не было видно. Так же отметил на карте расположение близлежащих деревенек и хуторов. В каких-то из них были немцы, в каких-то нет.
Собрав БПЛА, Сашка вернулся на базу. Заглянул к летчику, тот еще спал. Это хорошо, сон лечит. Не откладывая неприятное дело в долгий ящик, Сашка взял топор, лопату, повесил на плечо «Корд» и отправился хоронить погибшего летчика. Нашел его быстро, благо тот приземлился не так уж далеко от базы, гораздо ближе, чем Никифоров. Забравшись на дерево, обрезал стропы. Окоченевшее тело летчика с глухим
Петр проснулся. Сашки уже не было, куда-то ушел. Рана побаливала, но не так сильно, как вчера, голова почти не болела, правда головокружение еще чувствовалось. Жутко хотелось в туалет. Никифоров покричал Сашку, парень не отозвался, видимо не услышал. Петр свесился вниз, на полу стояла оранжевая утка, но достать ее не получалось, слишком высоко была поднята кушетка. Кряхтя, Петр аккуратно слез с нее, стараясь не потревожить раненую ногу. Сразу же накатила дурнота, в глазах потемнело. Чтобы не упасть, Петр ухватился за край кушетки. Потихоньку подотпустило. Петр наклонился и поднял утку, хотел уже, было, сделать свои дела, но ему вдруг стало стыдно и неудобно, что парень будет потом за ним убирать. Он перенес вес тела и ухватился за спинку, стоявшего рядом стула. Попробовал так передвигаться. Терпимо, можно двигаться. Опираясь на спинку стула, Петр допрыгал до входной двери. С замиранием сердца потянул ручку вниз, если закрыто, значит все-таки он в плену. Потянул дверь на себя, она не поддалась, в груди начал разливаться холодок. Толкнул дверь. Фух, открыто! Значит свои. Враги бы не оставили пленного даже раненого, вот так вот в не запертом, не охраняемом помещении. Петр выглянул наружу. Длинный пустой слабоосвещенный коридор с серыми стенами и рядами таких же дверей. Петр еще раз прокричал:
– Александр? Саша?! – коридор отозвался глухим эхом. – Да, где же ты?! – Сашка так и не отозвался. Петра уже подпирало. Искать в этой веренице дверей нужное ему помещение терпежа уже не было. Но в боксе же должен быть туалет! Петр проковылял до другой двери. Открыв ее, увидел еще одну комнату, с кучей разных пробирок, баночек, какого-то непонятного оборудования и микроскопом на столе в углу. Напротив стола еще одна дверь. Добравшись до нее, Петр с облегчением вздохнул – то, что надо. Светлая комната, унитаз, раковина и стеклянная кабинка с ситечком душа на шланге внутри. Сделав свои дела, Никифоров снова почувствовал слабость. Кое-как добравшись до кушетки, он, напрягая последние остатки сил, взгромоздился на нее и провалился в сон.
Второй раз Петр проснулся от того, что начало дергать рану, все-таки разбередил, когда вставал. Александра так и не было. Летчик сделал еще одну безуспешную попытку позвать парня. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только чуть слышным на грани сознания монотонным гулом. Чтобы отвлечься от боли, Петр предавался фантазиям, как появятся из будущего их потомки и помогут навалять немцам. То что все, сказанное вчера Сашкой, правда, после всего увиденного им, Никифоров не сомневался. Интересно, а как там в будущем? Наверное, коммунизм уже построили на всей Земле и на Марс слетали, как инженер Лось и Гусев 17 . Ну, а что, раз машину времени изобрели, то к другим планетам точно летают. А какие там самолеты? Нет, сегодня точно с Сашки не слезу, пока он мне все не расскажет.
17
Имеется в виду фантастический роман Алексея Толстого «Аэлита»
Из коридора раздались шаги, и в комнату зашел чем-то расстроенный Александр:
– Привет. Проснулся. Как себя чувствуешь?
– Привет. Спасибо, нормально. Ногу вот дергает, разбередил видать, когда вставал, – виновато ответил Петр.
– Вставал?! Нахрена?! – Сашкин взгляд упал на утку, – извини, не подумал. Дел много, решил заняться, пока ты спишь, а твои потребности не учел. Сашка достал из кармана окровавленные документы и положил на стол. Лицо Никифорова посерьезнело:
– Кто?