Проект «Мурена»
Шрифт:
Ее возмущение перерастало в гнев, тщательно скрываемый за мимолетным флиртом в компании юных ученых Паньшина. Она закипала все сильнее, понимая, что это задание для нее давно уже не носит деловой характер. Настя обвинила себя в излишней доверчивости и сентиментальности, которые проявила по отношению к таинственному заказчику, который так и не снизошел до личной встречи.
«Твоя «Мурена» не стабильна. Пожалуйста, успокойся» – отозвался Воланд.
Временами Насте казалось, что, когда Воланд ссылался на показатели «Мурены», он намеренно скрывал, что уже давно поселился в ее голове. Его бесцветный тон раздражал еще больше.
«Я просто хотела тебе помочь.
«Отойди на минуту в уборную. Я тебе кое-что покажу» – немного помедлив, произнес Воланд.
Настя покинула шумную компанию, оборвав себя на полуслове. Полностью закрыв за собой женский туалет, она встала напротив зеркала. От чего-то она была уверена, что увиденное причинит ей боль. Но отражение не позволит ей уйти в эти воспоминания. Таковы правила загрузки гиппокампа 4 чужими воспоминаниями.
4
Гиппокамп – отдел мозга, отвечающий за такие важнейшие функции, как память, эмоции и обучение.
Она уже почувствовала, как ее захватили обрывки воспоминаний: скомканные и бесцветные, будто отправитель нарочно испортил их. Это была какая-то лаборатория с многомилионным оборудованием. Трое молодых, дерзких студентов, с которыми познакомил ее Паньшин, улыбаются, взломав дверь. У них с собой чемоданы с неизвестным содержимым. То, что произошло дальше, не поддавалось объяснению и было затуманено аффектами 5 , которые передавали все ощущения своего носителя в полном, усвоенном им объеме. Ее зрачки расширились, словно под действием адреналина, она почувствовала нестерпимую боль в области языка, который судорожно скосило вовнутрь, побуждая рвотный рефлекс. Она аккуратно засунула два пальца в рот, придерживая западающий язык, но опоздала – боль устремилась к голове резкими рывками.
5
Аффекты – (аффективная память или память эмоций) – способность памяти запоминать пережитые эмоции и чувства, не подкрепляя их фактами и обстановкой, а уделяя внимания физическим ощущениям.
Воспоминание закончилось, и боль отступила. По телу гуляли обрывки нервных сигналов, перемешанные с неприязненными подёргиваниями мышц. Настя тяжело дышала, цепляясь за раковину, в попытках сохранить равновесие.
«Что это было?» – она с трудом послала сигнал по нервам «Мурены».
«Воспоминание одного из «техноящеров» – не сразу ответил голос Воланда в ее голове.
«То есть их не всегда было трое? Что с ним случилось?» – спросила Настя, скривившись от потупленной боли во рту.
«Не важно. Теперь ты знаешь, что работа окончена. Я выказал тебе уважение. Я заплатил. Наш совместный путь подходит к концу».
«Постой. Я хочу еще… То есть, я готова помочь. Это ведь не все? «Мурена» попала в «Глатнесс» через того парня, да? Влад Марков? Ты узнал правду. Если начнешь действовать в открытую, у тебя начнутся проблемы? – торопливо заговорила Настя, стараясь собрать воедино пазл.
«Начну действовать в открытую? Что это ты уже надумала?» – усмехнулся Воланд.
«Не пытайся мне лгать. Ты как-то связан с этими людьми? Твое недоверие понятно. Но ответь, при стольких возможностях
Ответом была тишина. В воздухе витали запахи освежителя, где-то за фальшстеной на пол размеренно капала вода.
«Что случилось с этим человеком?» – снова спросила Настя, глядя на свое отражение в зеркале. Она понимала, что ответ ей итак известен.
«Хватит вопросов. Сваливай, я сказал.» – отрезал Воланд.
Женщина взвешивала мысли недолго. С учетом всего, что ей удалось накопать против «Глатнесс», останавливаться она не хотела, даже перед лицом смертельной опасности. В ее голове возник простой план. Одна мимолетная мысль, и Воланд был отключен от нее услужливой операционной системой «Мурены».
ГЛАВА 1. «ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ЧЕТВЕРКА»
Несколькими месяцами ранее.
Весна 2067 года.
– Влад, это ты?
За дверью послышалось утвердительное мычание. Раздался лязг железных дверей, и в коридор лаборатории вошел паренек спортивного телосложения.
– Здорово, Морфей. Как оно? – улыбнулся он «привратнику», впустившему его внутрь, и сжал его так, что очки юноши слетели на кончик носа. Он застенчиво поправил их, и убрал со лба налипшие сальные волосы.
– Х-х-хорошо, Влад, – тихо ответил Николай Ряскин, пытаясь выбраться из стальных объятий качка, но тот лишь крепче обхватил его одной рукой и двинулся по коридору.
– Сколько я тебе говорил, обращаться ко мне по прозвищу? Я вот тебя уважаю и специальность твою ценю. Ты умеешь подключаться к сомнии 6 , ты наш Морфей. А я вот из любого дрыща могу сделать первоклассного атлета за неделю, потому что мои стимуляторы и имплантаты я всегда испытываю лично. Надеюсь, это заметно. Я Кибермен, дружище, понимаешь? – Влад Марков все тащил Ряскина в своих объятиях, размахивая перед его лицом руками.
6
Сомния (лат. somnus) – сон.
– Понимаю… Кибермен, – произнес юнец, не поднимая глаз. Влад разочарованно вздохнул. Из уст прыщавого отличника факультета нейропсихологии «Кибермен» звучало уныло и безрадостно. Выбирать Владу не приходилось. В их команде Ряскин был очень важным звеном. Собственно, только поэтому парень терпел присутствие этого аутсайдера рядом с собой.
– Морфей, ну вы долго там? – послышалось из-за глухой стены коридора.
Влад вошел в помещение, окинув решительным взглядом всех присутствующих. В просторной комнате, обустроенной по последнему слову техники, было светло и чисто. Каждый занимался своим делом, но, когда вошел Влад, все остановились и посмотрели на него.
– Ну что, мои юные подпольщики? Как продвигается наше открытие века? – громко произнес Влад, опустив ладони на бедра.
– С тобой было бы гораздо быстрее, Кибермен! –огрызнулся широкоплечий юноша, сидящий у микроскопа, – где тебя носит? Ты принес?
– У сына ректора «Технокада» много дел, Воланд. Впрочем, я не жду, что вы меня поймете. Я ведь для вас всего лишь мешок денег и связей, – заметил Влад, легко запрыгивая на стол, за которым работала темнокожая девушка в яркой футболке.