Проект "Психея"

Бочкин Владимир Викторович

– Но настройка энергии будет проводится по всем параметрам. Это комплексная система.

– Завтра увидим. Где Доктор?

Инна Сергеевна пригладила прядь волос на плече.

– Доктор Чаграй лично проверяет аппаратуру, всех техников загонял и программистов тоже. Все показатели перепроверяют снова.

– Это правильно, - одобрительно кивнул директор. Он всегда любил слова «загонял», «перепроверяют» и прочие в том же духе. Правильные слова, полезные для работы. – Значит так. Девчонку накормить, даже если через задницу

придётся кашу заталкивать. А первый объект готовить по плану.

– Вы будете присутствовать лично? – спросил Аскольд.

– Я буду присутствовать лично. Более того, со мной будет куратор от президента. Так что, потрудитесь не ударить лицом в грязь. Вы извели массу мышей и обезьян в своей лаборатории, но запас физически и психически здоровых людей в современной России сильно ограничен. Учтите.

Экран погас.

– Здравствуйте Михаил Андреевич, я ваш бог, - сказал мужчина совершенно серьёзно. – Меня зовут доктор Чаграй.

Вид его внушает уважение. Под два метра роста и косая сажень в плечах. Хоть сейчас гоняться за мамонтом. Густые чёрные волосы с проседью, полуседая борода. В белом халате. Большие чёрные глаза, не мигая, смотрят на меня. Он весь чёрно-белый, словно не подозревает о существовании цветного кино.

– Я так сразу и подумал, - сказал я. – Только увидел вас и сказал себе «Бог мой!»

Я имел честь лицезреть человека, по милости которого я наслаждаюсь здешним гостеприимством. Он возвышается надо мной как острый и твёрдый утес, с которого легко свалиться.

– Удовлетворительно, - сказал доктор. – Вижу, выбор удачен. Что ж, с нетерпением жду великого дня. Адам Петрович, несмотря на занятость, выразил желание лично провести разъяснительную работу с первым добровольцем.

Мужчина под полтинник. Гладкие волосы шоколадного цвета зачёсаны назад. Среднего роста, плотный, курносый. В таком же халате. Жизнерадостная физиономия записного оптимиста. Смотрит на меня с добродушной, задумчивой улыбкой питона, который выбирает себе кролика на обед.

– С удовольствием, - сказал он с удовольствием.

Чаграй размашисто вышел. У двери стоит охранник. Медсестра замкнула палату магнитной карточкой и встала рядом с мужчиной. Тот кивнул на стулья.

– Присядем.

Мы сели, и я поёрзал на твёрдой поверхности.

– Слово «доброволец» мне особенно понравилось, - сказал я.

Мужчина улыбнулся и положил руки на столик между нами.

– Я понимаю ваш сарказм, но мы вам делаем подарок, который может сделать только бог.

Я помотал головой.

– В этом месте столько серы, что у меня уши засорились.

– Не скромничайте. У вас прекрасное здоровье. И оно вам скоро понадобится.

В комнате не было окон и мне вдруг стало душно. Я потёр лоб.

– А может не надо?

Он улыбнулся.

– Вижу, мы поладим. Меня зовут Адам Петрович. Доктор Мельников. Не удивляйтесь. У нас

докторов побольше, чем в лучшем госпитале. А я здесь один из главных научных шаманов.

– Где здесь?

– В одном продвинутом научном центре.

– В Сколково?

Он пренебрежительно махнул рукой.

– Нет, не в дыре по отмыванию денег. Я имею в виду в реальном научном центре.

– Есть и такие?

– Очень даже есть.

– И государство позволяет вам похищать людей?

– А то как же, - сказал коренастый доктор Франкенштейн. – Нужен подопытный материал.

– А нельзя было просто пригласить, ну там вежливо как-то.

– Зачем? – удивился доктор.

Я развёл руками.

– Ну, я не знаю. Так более по-человечески, что ли. По закону. Ну, хотя бы, чтобы получить моё добровольное сотрудничество.

– И вы бы согласились?

– На что?

– Вот в этом вся суть, любезный Михаил Андреевич. Я не могу вам сказать на что, пока не получу вашего согласия, а вы не согласитесь, пока не узнаете на что соглашаетесь. Замкнутый круг. Тупик.

Я положил руки на столик и уткнулся головой в ладони. Снова потёр лицо. Когда же я проснусь? Отнял руки от лица. У доктора тёпло-карие глаза. В ярком свете искусственных ламп его фигура в белом халате казалась чем-то вроде любящего бутерброды ангела смерти.

– И каков же выход из этого тупика?

– Очень простой, - с готовностью сказал Адам Петрович. – Вначале доставить, а потом обсудить ситуацию и предложить сделку, от которой невозможно отказаться.

– Что вы имеете в виду?

– Очень просто. Теперь, когда вы понимаете, что мы люди очень серьёзные, а выбора у вас всё равно нет, мы с вами подпишем нормальный деловой договор. Я вам объясню ровно столько, сколько вам следует знать. Вы будете участвовать в опыте, который изменит жизнь всего человечества. Более того, когда я вам всё расскажу, вы сами будете меня упрашивать, на коленях умолять, чтобы я разрешил вам быть подопытным в этом эксперименте. Завтра великий день, который войдёт в историю науки. Но не сейчас, конечно, а когда будет снят гриф «секретно». Вы проведёте в нашем замечательном учреждении несколько недель, мы посмотрим результаты опытов, снимем все показания, понаблюдаем вас. А потом вы получите некое вознаграждение, в пределах разумного, и покинете эти гостеприимные стены. Под подписку о неразглашении, разумеется.

– А если я всё разболтаю?

Коренастый развёл руками и рассмеялся. Даже смуглая медсестра улыбнулась.

– Вы ведь уже видели Рюрика в деле. Зачем спрашивать! Ни один нормальный человек, а вы нормальный, мы это уже выяснили с помощью специалистов, не захочет встретиться с этим людоедом ещё раз.

Я обхватил себя руками и слабо улыбнулся. В ушах звенело от тишины. Палата звукоизолирована. Никогда не думал, что мне будет не хватать уличного шума.

– Вы правы.