Проект «Сфинкс»
Шрифт:
Неужели?.. — хотелось кричать, но что-то останавливало.
От ужаса перехватило дыхание, и слюна застряла в горле.
Боль… Она хорошо запомнилась ему еще с прошлого раза, когда он самовольно проник внутрь бункера.
Стрелка замерла на цифре «10», слегка дрогнула и перешагнула ее.
— О Боже! О-о-о. Нет!.. Только не это… — прохрипел солдат.
Он сбросил каску, сорвал шерстяной подшлемник и, зажав голову обеими руками, начал ее массировать, будто пытаясь убаюкать.
Боль мерно нарастала и становилась просто нестерпимой. Словно зубья циркулярной пилы, она въедалась все глубже и глубже.
Зуфферт снова захотел закричать что было силы, но звук увяз
Раздался прерывистый рев сирены, от которого волосы зашевелились и встали дыбом.
Солдат обреченно замычал, мотая головой. Его сознание будто разорвало надвое.
Под сводом тоннеля красными гирляндами замигали плафоны аварийного освещения.
Крик отчаяния и безумного ужаса прорвался неожиданно, но Гюнтеру показалось, что кричал не он, а кто-то другой.
Ища путь к спасению, солдат в два прыжка достиг стальной решетки, отделявшей тоннель от бункера, и попробовал открыть замок. Однако ключ выпал из непослушной руки, звякнул обо что-то металлическое и отлетел в сторону. Он попытался его найти, но окружавшие Гюнтера предметы начали троиться в глазах, возвращаясь на свое место и снова распадаясь на фрагменты, как в калейдоскопе. Сознание шло ко дну, точно тонущий в пучине корабль…
…Когда Зуфферт очнулся, в барабанных перепонках раздавались странные булькающие хлопки.
Сирена молчала.
Освещения практически не было — спирали ламп накаливания едва тлели.
Где-то вдалеке слышались чьи-то торопливые шаги.
Он поднялся, оперся руками на решетку и замер, всматриваясь в темное чрево туннеля. Из его глубины к солдату приближались какие-то неясные тени.
Гюнтер облизнул пересохшие губы, передернул затвор «шмайссера» и прицелился. Палец резко надавил на спусковую скобу — полосы трассеров веером рассыпались по туннелю. От грохота выстрелов заложило в ушах. Где-то заискрились поврежденные пулями электрокабели.
Один из призрачных силуэтов остановился, как будто наткнувшись на невидимую преграду, и, взмахнув руками, упал.
В ответ хлестнули выстрелы сразу из нескольких оружейных стволов. Вспышки ослепили Зуфферта. В его глаза словно вонзились тысячи маленьких иголок. Он зажмурился и почувствовал как раскаленный свинец, разрывая в клочья одежду, проникает в его грудную клетку и брюшную полость, ломая ребра и кроша позвонки. Лоб обожгло, и кровь обильно залила левый глаз.
Пронзила боль одновременно все тело. По нему растекалось что-то теплое, липкое и пахучее.
Гюнтер знал этот запах.
Так пахла кровь. Его кровь.
Захрипев, Зуфферт уткнулся головой в решетку и, судорожно цепляясь за нее руками, сполз на пол. Там и остался лежать в луже собственной крови, струившейся из многочисленных ран и выходившей изо рта, точно пузырящаяся красная жвачка.
* * *
Вой сирены захлебнулся столь же неожиданно, как и начался.
Ученые облегченно выдохнули.
— Безобразие! — возмутился Майер, немного придя в себя. — Если у них снова учебная тревога, то я отказываюсь работать в таких невыносимых условиях! У меня слабое сердце и очень чувствительный слух. Пусть тогда сами изучают молекулярную биологию и проводят сложные опыты, а я возьму в руки оружие и буду бегать с ним взад-вперед, как оголтелый солдафон! Я буду жаловаться!
— Кому? — без тени иронии спросил Эрих. — Для Штольца любая жалоба, касающаяся его военных развлечений, как конфета в обертке. Он призовет вас проявить стойкость духа истинного арийца, а то и просто проигнорирует.
Майер
Фогель подошел к двери, ведущей в коридор третьего уровня, и посмотрел в специальный глазок с широкоугольным объективом. Коридор был пуст. Значит, решил Эрих, действительно что-то случилось: охрана могла покидать пост лишь в случае угрозы нападения, занимая оборону возле шахты лифта и межуровнего лестничного марша.
Доктор прокрутил колесо, похожее на штурвал, и вручную приоткрыл дверь.
— Эй! — позвал он.
Никто не ответил.
— Охрана!
Снова тишина.
Фогель закрыл дверь и вернулся к профессору.
— Странно… — задумчиво проговорил он. — Охрана не на месте, да и сирена звучала слишком долго — не похоже на учебную тревогу. Что-то все-таки произошло…
Доктор не успел закончить фразу — на коммутаторе внутренней связи замигала лампочка, и раздался зуммер звонка.
Майер подошел к телефонному аппарату, щелкнул тумблером на панели коммутатора и снял трубку с рычага.
— Что у вас там происходит? Вы мешаете работать! — с негодованием начал он и тут же умолк — в трубке зашуршало: кто-то на другом конце провода ему что-то пояснил. Лицо профессора приобрело заинтересованный вид. Свободной рукой он почесал бороду. После короткой паузы положил трубку и, наморщив лоб, поправил рукой сползшие с носа очки.
— Штольц? — поинтересовался Фогель.
— Да, — кисло ответил Майер. — Я им кто — целитель душ?.. У них там люди с ума сходят, но чем я-то могу помочь?.. Сказал, чтоб мы тепло оделись и ждали — за нами скоро зайдут.
* * *
Ученые переодевались в молчании. Они знали, куда им надлежало идти, и это их сильно беспокоило. К чему такая спешка? Что могло произойти в бункере?
Едва облачившись в теплые свитера, шубы, штаны и шапки, они почувствовали, что вспотели. Лаборатория отапливалась круглосуточно — в отличие от других помещений базы здесь было жарко даже в медицинском халате.
Профессор Майер пыхтел и кряхтел, натягивая фетровые сапоги — в такие моменты избыточный вес и вредные привычки давали о себе знать. Фогелю пришлось ему помочь.
— Спасибо, — скупо поблагодарил Майер и покосился на входную дверь.
Загудел электропривод. Дверь, дрогнув, со скрипом и скрежетом откатилась по направляющим в сторону.
В лабораторию вошли трое: человек в волчьей шубе, накинутой поверх черного мундира, и два эсэсовца в зимней униформе.
Человека в шубе звали Отто Йоганн Штольц. Он был комендантом базы в чине штандартенфюрера СС, что соответствовало званию полковника в сухопутных войсках Вермахта. На вид ему было не больше шестидесяти. Совершенно седой, с короткими фюрерскими усиками на смуглом широконосом лице — он никак не соответствовал эталону «истинного арийца». Орденов Штольц не носил, довольствуясь лишь одним Рыцарским крестом на подвязке, когда-то врученным ему самим Гитлером. Слегка кривоногий, с короткими руками, медлительный, тучный, он производил впечатление добряка, но взгляд его серых стальных глаз говорил об ином. На одном из его пальцев всегда красовалось кольцо «Мертвая голова» [3] .
3
Кольцо «Мертвая голова» — персональный наградной знак, выдаваемый лично Генрихом Гиммлером членам СС.