Проект «Валькирия»

Трофимов Ерофей

Такого ему еще видеть не приходилось. Удары, которые должны были отправить обеих убийц в края вечной охоты, только на время выводили их из строя. Пинком ноги отбросив уруми в сторону, Миша взмахнул дубинками и пошел в атаку. Андроиды эти убийцы или нет, ему уже было наплевать. Знаменитая боевая злость имперских десантников ударила ему в голову не хуже крепкой выпивки. Когда-то их специально учили входить в такое состояние, и теперь он превратился в настоящую боевую машину.

Атакованная женщина, не раздумывая, подставила под удары

дубинок предплечья, но сила ударов отбросила ее руки в стороны. Воспользовавшись тем, что противник раскрылся, Миша всадил тычковый удар ей в грудь, направив свое оружие в область сердца. Звучно хрустнули ребра, и женщина отлетела назад. Тут же развернувшись, Миша метнулся ко второй противнице. Та еще не пришла в себя и теперь стояла на четвереньках, тяжело мотая контуженой головой.

Но едва только ноги бойца попали в поле ее зрения, женщина перекатом ушла в сторону, избегая удара, и попыталась ударить в ответ, извернувшись на плечах. Отбив направленные ему в лицо ноги, Миша успел пнуть противницу в спину, переворачивая ее через голову и не давая откатиться, ударил дубинкой по шее. Тошнотворный хруст и упавшая на плечо голова с ходу показали опытному бойцу, что дело сделано. Шейные позвонки убийцы оказались сломанными. Пережить такое повреждение не смог бы и боевой андроид.

Отскочив в сторону, Миша развернулся и едва успел уйти от широкого, режущего удара ножом. Ударив дубинкой по запястью, он обезоружил противницу и следующим ударом сломал ей шею. Когда тело женщины упало на палубу безмолвной грудой тряпья, он присел на корточки и, приложив пальцы к артерии, удовлетворенно кивнул:

– Вот теперь они на своем месте. Тихие и мертвые.

– Я же сказал не убивать, – снова завел свою шарманку следователь.

– Ты идиот, или так талантливо прикидываешься? – повернувшись к нему, устало спросил Миша. – Я всю жизнь в армии, а такого еще не видел. Это не люди, это… – он запнулся, подыскивая нужное слово.

– Да уж. Встать после удара в кадык, это действительно что-то, – неожиданно поддержал его вахтенный матрос, который так и простоял всю схватку с открытым ртом, не понимая, что происходит.

– Что вы хотите оба этим сказать? – насторожился следователь. – Что это не люди?

– Я не знаю, что это, но те удары, которые они выдержали, никакой, даже очень тренированный человек не выдержит, – вздохнул Миша. – На вашем месте я бы очень внимательно изучил эти тушки.

– Хорошо. Освободите нас, – чуть помолчав, скомандовал лысый, демонстративно тряся руками.

– Он вас освободит. Когда я на борт поднимусь, – не терпящим возражения тоном ответил Миша, кивая на вахтенного.

– Почему? – растерялся следователь.

– Судно – это территория другого государства и ваши полномочия там не действуют. Сунетесь, головы пооткручиваю, – многообещающе ответил Миша и, пройдя в шлюзовой рукав, подобрал свой баул, незаметно подмигнув матросу.

Чуть кивнув, матрос молча посмотрел ему вслед и,

дождавшись, когда шлюзовой люк закроется, повернулся к следователю.

– Освободите нас, – потребовал следователь.

– А ключи где? – спросил матрос, не спеша направляясь к опоре, вокруг которой и были скованы охранники.

– О черт! Он же их в слив сбросил, – простонал капрал, кивая на решетку.

– Ну, извините, парни. Без ключа я вам ничем помочь не могу, – развел руками матрос, пряча усмешку в уголках губ.

– Дайте коммуникатор, я вызову своих людей, – скомандовал следователь.

Подхватив с пола ремни со всем содержимым, матрос бросил их под ноги охранникам, презрительно проворчав:

– Где чье сами разберетесь. А то будете потом кричать, что я в ваших вещах рылся.

Но пока следователь судорожно ковырялся в подсумке, неловко пытаясь достать коммуникатор, в тоннеле снова послышались шаги и на освещенную площадку вышла целая процессия. Двое мужчин в наглухо застегнутых плащах из натуральной кожи и десяток фигур в комбинезонах высшей бактериологической защиты и респираторах. Не говоря ни слова, люди в защите развернули носилки и принялись укладывать на них тела убитых женщин.

– Эй, вы! Что все это значит?! Не смейте трогать тела! Это место преступления! – завопил следователь, выронив из рук коммуникатор.

Но на его вопли никто даже не оглянулся. Быстро упаковав трупы в пластиковые мешки и уложив их на носилки, люди в защите все так же молча понесли их куда-то в темноту. Двое в плащах, проводив их внимательными взглядами, дружно развернулись и, подойдя к скованным охранникам, уставились на следователя, не произнося ни слова. Через несколько минут, словно убедившись, что перед ними именно тот, кто нужен, одновременным жестом протянули к нему левые запястья.

Под кожей мужчин гнилостным зеленоватым светом засветились одинаковые знаки, означавшие их принадлежность к службе национальной безопасности. Икнув от неожиданности, следователь заметно съежился и покрылся потом. Спорить и уж тем более вступать в конфронтацию с этими людьми было не просто опасно. Это было равносильно самоубийству. Убедившись, что лысый как следует рассмотрел предъявленные знаки, мужчины переглянулись, после чего один отступил в сторону, а второй, шагнув еще ближе к следователю, еле слышно произнес:

– Не поднимайте шума. Тела мы забираем. Объясните вашим людям, что им будет лучше всего забыть обо всем, что произошло.

– Но мое начальство приказало в обязательном порядке предать убийц публичному суду, – растерянно пролепетал следователь.

– Вы меня не поняли? – удивился агент.

– Я понял, но мое начальство не поверит мне на слово. Они потребуют предъявить им записи камер наблюдения и документ от вашей службы. В противном случае, если я буду настаивать, они поднимут шум. А настаивать я буду вынужден, чтобы не потерять работу, – быстро ответил следователь.