Проект века
Шрифт:
– Ты прав, как всегда, Джон, но предложить идею... Это не так просто.
– Поезди, понаблюдай, поговори с людьми... Как они себе представляют выход из тупика...
После той встречи Ридж улетел в Европу. Старк за это время объездил пол-России. За разговорами и застольями не заметил, как пролетел месяц, однако ничего путного в голову так и не пришло.
Никто здесь теперь не мыслит концептуально, размышлял он, доходов это не приносит, и лишь наводит на тоскливые выводы. Начальство само думать не желает, а другим не дает. Концептуальные разработки
Он снова наполнил бокал и огляделся. Зал постепенно заполнялся промерзшей публикой. Чем-то ему нравилось здесь: не было видно ни явных проституток, ни сексуальных меньшинств - Старк был брезглив, а при виде размалеванного гомика его просто тошнило.
Он просидел один почти до отхода поезда, настраиваясь на завтрашний разговор с шефом, обдумывая ответы. Кое-какие предложения он ему преподнесет, но идею... Нет, целостной идеи, способной одним махом решить множество разношерстных проблем, в голову не приходило.
Он оставил официанту, который за это время опьянел ещё больше, щедрые чаевые и направился к поезду.
На платформе с удивлением заметил, что у людей при каждом слове изо рта вырывается легкий парок, будто все курят. Оказывается, не на шутку похолодало, подумал он.
В купе уже расположились двое молодых мужчин, они удивленно переглянулись и уставились на Старка. Он привычно отметил про себя характерные черты лица каждого. Один - плотный, круглолицый блондин, второй - черноволосый, худощавый, явно высокого роста, с вытянутым, мрачноватым лицом. Оба возбужденные, с разгоряченными физиономиями, в расстегнутых дешевых рубашках. На вешалке - простые ветровки и те же самые черные кепки, в которых сейчас одето пол-Петербурга. На столике - джентльменский набор: почти порожняя бутылка водки, две жестянки пива, несколько сморщенных сосисок жуткого цвета, кусок хлеба и два банана.
Перед ним были явно не миллионеры. Скорее всего инженерно технический состав - ИТР, как говорили раньше. Из какого-нибудь задыхающегося от безденежья НИИ. Все ясно - выпили, как водится в России заговорили о работе или политике, и перессорились.
– Здравствуйте. Меня зовут Рей, - сказал Старк.
– Здрасьте, здрасьте, - приветствовал его блондин.
– Скорее всего, я под крышей, - Старк бросил на верхнюю полку кейс и, стянув плащ, добавил: - Холодно было, черт возьми.
– У нас осталось немного, согреетесь, - предложил блондин. Я Николай, а это - Сергей.
– Спасибо, - Старк повесил пыльник и, подсев к столу, покосился на бутылку с тусклой и какой-то кустарной наклейкой. Ее даже нюхать опасно, не то, что пить, подумал он.
– Вы откуда?
– спросил чернявый Сергей и потеснился к окну, освобождая ещё одно место за столом.
– Из Москвы. Я филолог, - будто в подтверждение своих слов Старк поднялся достал из кейса завернутую в "Литературную газету" бутылку "Абсолюта". Потом с видом фокусника извлек упакованные в прозрачную
– А вы?
– Сергей из Питера, а я тоже из Москвы...
– Как насчет того, чтобы ещё раз согреться?
– Старк открутил пробку и, не дожидаясь согласия, принялся наполнять пластиковые стаканы.
– Э-э-э, поменьше, мы уже...
– нерешительно возразил Сергей.
– Все мы уже, - рассмеялся Старк.
– Вот именно, - Николай подмигнул своему приятелю.
Поезд тронулся и, когда спустя несколько минут к ним вошла проводница, она решила, что веселая троица за столиком - закадычные друзья.
Они перешли на "ты", Старк сыпал анекдотами, негромко, но заразительно хохотал, словно пытался отогнать от себя маячившую где-то на краю сознания и неприятно тревожащую его мысль о предстоящей встрече с начальником. Снова начнет поучать, глубокомысленно изрекать очевидные суждения, попрекать отсутствием идей и концепций. Концепцию ему подавай...
Старк замолчал, вспомнив о Ридже, и разговор его новых знакомых, прерванный его появлением постепенно втягивался в прежнее русло.
– ...А я повторяю, Каретников - финансовый гений, и не трогай его, горячился Николай.
– Да он просто во - время оказался рядом с кормушкой, вот и все. Хапнул из бюджета бешеные кредиты, которые небось и по сей день не вернул, да подмял под себя - за взятки - несколько предприятий... Тоже мне гений... Такое можно только в столице. А теперь конечно, чихать он хотел на всех. Теперь можно и в политику.
– Такие люди, Серега, в политике и нужны. Они занимаются ей только ради удовольствия. Они по крайней мере не продаются. И власть им не нужна, раз есть бабки. Зачем им власть?
– А чтобы удержать все это... Посмотрел бы я на него, живи он в Питере, а не в Москве. Почти весь капитал в столице, как будто других городов и не существует. Это называется московский империализм.
– Да ну?!
– язвительно удивился Николай.
– Точно. И уже загнивающий. Присосались, как пиявки, к жирному бюджетному боку и изображают из себя бизнесменов. А сами просто перекачивают казенные деньги да распродают госимущество. Будь столица в Питере, все нынешние финансовые гении тоже были бы питерские. И голубые газпромовские дворцы стояли бы не в Москве, а на берегах Невы, - Сергей махнул рукой в сторону окна.
Старк застыл, пораженный внезапно осенившей его смутной догадкой. Так глаз моряка почти подсознательно определяет среди безбрежного океана мелькнувший на мгновенье далекий корабль.
– Если вернуть столицу обратно в Петербург, - продолжал Сергей, - вся ваша московская мафия быстро сядет в лужу.
– И ты заставишь чинуш переехать в Питер? Триста тысяч человек?
– Зачем переезжать...Пусть остаются. Пойдут на биржу труда, как они сейчас всем советуют...Общественно полезный труд снова сделает их людьми, Сергей сверкнул черными глазами.
– В Америке столица в Вашингтоне, а не в Нью-Йорке. Что, в Питере мало умных людей?