Проект Воскрешение
Шрифт:
К концу второй недели в палату вошли европейцы. Они были одеты в белые халаты и говорили на английском без акцента.
— А это сознание прижилось и две недели стабильно функционирует в теле, — произнес один из них.
— Отличный прогресс! — ответил второй европеец. Они разговаривали обо мне так, словно считали меня глухой. Я повернула голову в их сторону. Высокий седой старик, держал в одной руке ручку, а в другой блокнотик, в котором делал пометки. Второй мужчина был моложе. Более грузный, с глубокими залысинами, в очках с тонкой металлической
— Такая страна, такой прогресс, а в этой богадельне до сих пор документы хранят в таком виде.
— На электронном носителе есть все копии. — Усмехнулся молодой, высокий, темноволосый, третий европеец. — Я считаю, что у этого экземпляра есть потенциал. Сознание довольно стойкое и не отвергло тела, даже не смотря на постоянную боль.
— А что с телом? — грузный мужчина раздраженно полистал папку.
— Перед самой загрузкой прежний носитель успел выпрыгнуть в окно. Переломал несколько ребер и ноги. Учитывая, что прыжок не первый, одни переломы наложились на прежние. Тело спешно привели в относительный порядок. Загрузка сознания была экстремальной, но все прошла успешно. — Отрапортовал молодой мужчина.
— Ну это еще не факт, — скептично улыбнулся старик. — Она еще своего тела не видела. И не двигалась в нем. Но да, по сравнению с другими, это прогресс.
Пожилой, грузный мужчина задумчиво потер лысину.
— Грег, ты действительно думаешь, что надо дать ей шанс? — он уставился в папку. — Тело не в лучшей форме, зачем только сюда это сознание загрузили? Рикарда Конти, талантливая художница и музыкант. Вы на пальцы этой китаянки посмотрите! Такое сознание загубили!
Мне захотелось посмотреть на свои пальцы, но они были окутаны проводками. А между средним и указательным еще торчали иглы. Я пошевелила пальцами рук и ощутила их.
— Сейчас нас интересует приживется ли сознание. О музыкальных талантах этой особы заморачиваться не стоит, — охладил пыл грузного мужчины, старик. Я поняла, что именно он среди них главный.
— Я считаю, что надо дать этому сознанию шанс. Вывозите тело на основную базу. Присвойте категорию три, — на этом старик покинул кабинет, а за ним следом ушли двое других.
Через три часа меня на каталке, все так же укутанную проводками и окруженную переносной медицинской аппаратурой, загрузили сначала в машину скорой помощи, а потом в специально оборудованный самолет. Сопровождали меня европейцы. Они обращались со мной бережно, словно с фарфоровой куклой, но на мои многочисленные вопросы не отвечали, так же, как и док.
Мы прилетели в Америку. Когда меня выгружали из самолета в аэропорту, я успела прочитать на вывеске название города. Майями. Яркое солнце выплескивало свои лучи на пышущий паром асфальт. Я жадно впитывала в себя новые запахи и звуки. Крики грузчиков, гул заходящих на посадку самолетов, рокот подъезжающих машин.
Потом была длинная поездка в машине скорой помощи. Я уснула, а проснулась уже в палате. Мерно гудел кондиционер.
— Рикарда. — в комнату цокая каблучками вошла высокая блондинка. На миг мне показалось, что я вернулась в виртуальный мир. Девушка была слишком идеальна. Или показалась мне такой в сравнении с низкорослыми, невыразительными китайцами. Но вот она нагнулась надо мной, и я отметила асимметричные черты лица и мелкие прыщики на коже, не совсем удачно замаскированные пудрой.
— Я теперь ваш новый лечащий врач Ева Брит, — холодно улыбнувшись, произнесла она. Голубые глаза этой женщины были похожи на льдинки.
— Очень приятно, — автоматически ответила я. Хотя общение с этой женщиной с первой фразы, меня напрягло. — Что с моим телом? — задала я все тот же вопрос, который безрезультатно задавала уже на протяжении двух недель.
— С вашим телом все хорошо. Идет на поправку. Прежний носитель тела хотел самоуничтожиться и выпрыгнул в окно. Это была уже третья попытка суицида. К счастью окно находилось не очень высоко. Тело отделалось парой переломов. Скоро оно прилет в норму и вы начнете учиться в нем двигаться.
— Учиться? — переспросила я и пошевелила пальцами рук и ног. Я действительно чувствовала тело плохо. Но сваливала это на обезболивающие которые вливали в меня.
— Рикарда, вы полгода жили в виртуальном мире и ваше сознание отвыкло от физических нагрузок. Вас предупреждал админ, что чем больше сознание находится в виртуальности, тем сложнее его вернуть в настоящее тело? А знаете почему? Да потому, что игроки забывают, как надо дышать. В нас это заложено на уровне инстинкта. Но у тех, кто вернулся он стерся.
Я судорожно сглотнула. Об этом Алекс почему то умолчал. Нет, он говорил, что вернуться в реальное тело может лишь игрок пробывший в игре не долго, но что все настолько серьёзно, умолчал. А еще вспомнилось, что при возвращении в это тело, на нем был надет аппарат искусственного дыхания. Теперь я понимала — зачем.
— То есть, возможно, я не смогу управлять этим телом? — я представила жизнь инвалида прикованного к креслу и поежилась.
— Не надо заранее паниковать Рикарда. У вас отличные показатели и шансы на полную реабилитацию высокие, — тон которым женщина это произнесла заставил меня в этом усомниться.
— А если я не смогу управлять этим телом, что тогда? — дрогнувшим голосом спросила я.
— Тогда мы вернем ваше сознание в проект. — фальшиво улыбнувшись ответила Ева.
– ---
Полгода спустя….
Арина заглянула в мою палату и тихонько прошипела.
— Мия, пошли к нам, пока надзирательницы нет.
Ее веснушчатое личико забавно сморщилось. Я улыбнулась, встала с кровати и прихватив костыль осторожно вышла вслед за ней в коридор. В данном секторе нас находилось таких трое. Я, Арина и Лайла. Все возвращенцы с игры. Те, чье сознание не отторгло тело.