Проект «Юпитер»
Шрифт:
— Ты знал… — горькое чувство огромной потери сменилось гневом. Я встал и угрожающе навис над Марти.
— Я предупреждал, что ты можешь кое-что утратить…
— Но ты тогда говорил о воспоминаниях! И я был согласен остаться без воспоминаний!
— В этом и заключается преимущество одностороннего подключения, Джулиан. При полном контакте я не смог бы солгать, сказав не всю правду. Если бы ты прямо спросил: «Могу ли я потерять способность к подключению?», мне пришлось бы честно тебе ответить. Но, к счастью, ты не спросил.
— Ты
— «Не причинять вреда». Но я уже натворил много дел, еще до того, как получил этот клочок бумаги — медицинский диплом. И еще больше я натворил после.
— Наверное, тебе лучше убраться отсюда побыстрее, а то если ты еще начнешь объясняться…
Марти упорно гнул свое:
— Ты же солдат, Джулиан, и мы на войне. Ты пострадал. Но та часть тебя, которую ты утратил — всего лишь часть! — ты потерял ее во имя того, чтобы защитить своих соратников. Ты обеспечил другим надежное прикрытие.
Чтобы не ударить его, я сел на кровать. Я был вне себя от ярости.
— Ты говоришь, как какой-нибудь поганый «боевичок»! «Боевичок», который фанатеет по миру.
— Возможно. Я думаю, ты должен знать, как отвратительно я себя чувствую после этого. Я знаю — я тебя предал, воспользовался твоим доверием.
— Да, а каково мне-то после всего этого, ты подумал? Слушай, почему бы тебе не уйти, а?
— Лучше я останусь и поговорю с тобой.
— Думаю, я и сам как-нибудь с этим совладаю. Иди отсюда, Марти. Тебе еще оперировать не один десяток людей. Пока еще есть хоть какой-нибудь шанс спасти мир.
— Я рад, что ты по-прежнему в это веришь.
— Мне некогда было об этом подумать, но — да, если то, что ты вставил обратно в мою голову про проект «Юпитер» — правда, и если «Молот Господен» действительно существует, то надо что-то делать. И ты делаешь.
— Значит, насчет этого все в порядке?
— Точно так же «в порядке», как если бы я потерял руку. Нормально! Научусь как-нибудь бриться другой рукой.
— Я не хочу оставлять тебя в таком состоянии.
— В каком это «таком» состоянии? Иди, я могу обдумать это и без твоей помощи.
Марти посмотрел на часы.
— Они действительно меня ждут. Я как раз делаю операцию полковнику Оуэнсу.
Я махнул рукой, гоня его прочь.
— Так иди же, делай свою операцию. Все будет нормально.
Марти пристально посмотрел на меня, потом повернулся и ушел, не сказав ни слова.
Я пошарил в нагрудном кармане рубашки. Капсула с ядом все еще была там.
А в Гвадалахаре этим же утром Джефферсон предупредил Блейз, что ей надо скрыться. С этим не должно было возникнуть никаких проблем: Амелия нашла квартирку в нескольких кварталах от клиники и засела там с Элли Морган, разрабатывая разные версии статьи, которая должна была предупредить мир о надвигающейся вселенской катастрофе из-за проекта «Юпитер».
Потом Джефферсон с Камероном
Они едва не упустили ее. Когда она наконец вышла, ее шелковистые белокурые волосы были скрыты под черным кудрявым париком. Она оделась в простое неброское платье и наложила на открытые участки кожи темный тональный крем типичного для местных жителей оливкового оттенка. Но ее крепкая, ладная фигура и особая походка остались при ней.
Джефферсон замер на полуслове и осторожно повернул камеру пальцем.
Потом оба с совершенно незаинтересованным видом проводили взглядом женщину, выходившую из лифта.
— Ну, что? — прошептал Камерон.
— Это она! Покрасилась под мексиканку.
Камерон повернул голову — и успел заметить, как любительница маскарада выскользнула наружу через центральный вход.
— Господи боже, ты прав!
Джефферсон взял камеру, поднялся наверх и позвонил Рэю, который вместе с Мендесом руководил здесь делами в отсутствие Марти.
Рэй был в клинике. Он проявил фотоснимки и внимательно изучил изображение.
— Ладно, без проблем! Мы будем за ней присматривать.
А всего через минуту она уже входила в клинику. Детекторы металлоискателей на входе не обнаружили ничего из ее оружия.
Здесь Гаврила уже не стала показывать всем фотографию Амелии и расспрашивать о ней. Она и так знала, что Амелия бывала в клинике — а значит, это здание можно считать вражеской территорией.
Гаврила сказала регистратору, что хочет побеседовать об операции вживления имплантата, но не станет разговаривать ни с кем, кроме «самого главного здесь начальника».
— Доктор Спенсер сейчас в операционной, — объяснила ей регистратор. — И выйдет только часа через два или три, а то и позже. Вы можете поговорить с каким-нибудь другим врачом, их у нас…
— Нет, я подожду, — и Гаврила села на диванчик в приемной, так, чтобы хорошо видеть входную дверь.
А в другой комнате доктор Спенсер разговаривал с Рэем, который рассматривал изображение Гаврилы, не спускавшей глаз со входной двери.
— Они считают, что эта женщина опасна, — говорил Рэй. — Она что-то вроде шпионки или наемного убийцы.
Она ищет Блейз.
— Мне не нужны никакие неприятности с вашим правительством.
— При чем здесь правительство? Если бы она была послана официально, у нее были бы соответствующие рекомендательные бумаги.
— Не обязательно — если она наемный убийца.
— Правительство не станет посылать наемных убийц!
— Да, да, конечно. Может быть, вы еще и в Санта-Клауса верите?
— Я имел в виду другое. Существует некая секта религиозных фанатиков, которая ополчилась на Марти и его ребят. И эта дамочка — либо одна из них, либо это они ее наняли, — и Рэй в подробностях пересказал о ее подозрительном поведении в гостинице.