Проект-Z

Галихин Сергей Владимирович

— Черный у тебя юмор, господин имперский сыщик.

Настенные часы монотонно отстукивали ритм. Тридцати восьми летняя фербийка спокойно спала после трудного дня. Рядом с фербийкой похрапывал ее муж.

Два сына, шестнадцати и двадцати одного года спали в соседней комнате.

На ночной улице было тихо и пустынно. Часы пробили четверть второго. Фербийка открыла глаза и осторожно, чтобы не разбудить мужа, отвела в сторону одеяло.

Она села на кровать, надела на ноги тапочки. Не издавая ни звука подошла к телефону

и набрала номер. На другом конце провода сняли трубку.

— Мишка косолапый по лесу идет. Шишки собирает, песенки поет, — почти шепотом сказала фербийка и повесила трубку.

Так же осторожно, как и шла к телефону, она вернулась к кровати, легла в постель, закрыла глаза и через минуту заснула. Часы продолжали монотонно отстукивать ритм. Квартира спала. Была ночь.

Утром, когда Джордж Ремингтон пил кофе, в комнату вошел молодой человек и, положив на стол почту, встал рядом. Ремингтон, бросив на почту короткий взгляд, вернулся к кофе.

— Вы все проверили? — спросил Ремингтон.

— Да сэр, — ответил молодой человек.

— Как прошел ночной эксперимент?

— По плану сэр. После жесткого облучения из окон дома напротив объект встал и выполнил программу. Конкретно — звонок на запрограммированный номер. Объект сказал заложенный текст и вернулся в постель. Утром объект пошел на работу. Никаких видимых отклонений в жизнедеятельности не замечено.

Наблюдение за объектом продолжается.

— Вы свободны, — сказал Ремингтон и отодвинул от себя чашку.

Молодой человек вышел из комнаты. Спец представитель приступил к просмотру газет. На Земле подобного абсурда ему читать не приходилось ни в одной стране. Разве что у себя на родине, да и то все, что там печаталось, было спланировано. Но в Империи газеты это делали по собственной инициативе.

Салис позвонил жене Ниломуна из телефона-автомата и попросил встретиться с ним и Монлисом в парке «Сорока фонтанов». Он даже не рискнул разговаривать у себя в машине. Последние дни у Салиса появились плохие предчувствия.

Когда имперская безопасность начинает активно проявлять свой интерес к чему-либо, у каждого кто окажется на пути могут возникнуть неожиданные проблемы. И на квартире Люмалы, и в собственном авто Лоун заподозрил наличие жучков.

День неспешно переполз во вторую половину, отдыхающих в парке было немного.

Прошло всего две недели и Люмала еще не до конца оправилась после гибели мужа. Каждое напоминание о недавней трагедии причиняло ей новую боль.

Лоун понимал это и старался очень тщательно выбирать слова, но не задать своих вопросов он не мог. Монлис старался не вмешиваться в разговор. Им с Салисом был нужен именно разговор, а не допрос.

— Скажите, Люмала, — осторожно спросил инспектор, медленно вышагивая по аллее парка, — вы не помните, где находился миссия, при которой лечился ваш муж?

— На Трехгорной, — ответила Люмала и опустила взгляд. — Румлон

сказал, что у его знакомого пол-автобазы там лечилось. Уже год прошел, а они по новой так и не закурили.

— Вы вместе с Румлоном ездили на консультацию… собеседование… или как это у них называется?

— Собеседование, — ответил Люмала. — Я ездила только первый раз. Нам рассказали, что лечение проходит в загородном пансионате, и полный курс займет шесть дней.

— Вы сказали только первый раз… — отметил Монлис.

— Перед тем как уехать в пансионат, Румлон еще дважды ездил в миссию.

Сначала он в клинике сдал анализы, принес справки. Второй раз его вызвали за два дня до отъезда. Сказали, что подошла его очередь.

— А после возвращения ваш муж не посещал миссию?

— Нет. Больше ни разу.

— Может так быть, что вы просто не знаете об этом? — спросил Монлис.

— Я спрашивала. Румлон говорил, что в визитах больше нет необходимости.

Правда врачи при миссии, еще когда мы первый раз пришли, говорили, что, возможно, после курса лечения придется раза три четыре в год приезжать на тестирование. Но я спрашивала, Румлон сказал, что больше они не звонили.

— А вот этого человека вы никогда не видели? — Салис показал Люмале фотографию Бриско. — Может до оздоровительного центра или после. Может совсем недавно.

— Нет… Точнее не помню, — тихо сказала Люмала. — Раньше, может и видела, но не запомнила. А сейчас…

Люмала промокнула платком слезинки, собравшиеся в уголках ее усталых глаз.

— Извините, — сказал Салис.

— Ничего. Я уже привыкла. Почти.

— Вас отвезти домой? — спросил инспектор.

— Нет. Спасибо. Я еще немножко погуляю. Мы с Румлоном познакомились в этом парке.

— Большое вам спасибо, за то, что согласились с нами поговорить. Извините, что потревожили, но… мы обязаны были задать вам эти вопросы.

— Я все понимаю, — сказала Люмала и вдруг в ее глазах затеплился огонек.

— Скажите, вы уже что-то знаете? Про Румлона?

— Пока что очень мало, — ответил Салис, — но… шансы у нас есть. И вы нам очень помогли. К сожалению, я не могу рассказать детали, следствие еще не окончено. Но одно могу обещать твердо. Это дело нераскрытым не останется. Я не допущу этого. Еще раз извините.

— Спасибо, — сказала Люмала. — Конечно, Румлона оправдать не получится… и уж тем более не воскресить… но хотя бы правду узнать. Почему все это произошло…

Попрощавшись с вдовой, имперские сыщики направились к выходу, а Люмала не торопясь пошла по аллее в глубь парка, где когда-то она первый раз увидела Румлона.

— На Техгорную? — спросил Монлис когда они подходили к машине.

— Да. Посмотрим, что там за апостол сидит.

В машине сыщики разговаривали о чем угодно, только не о деле. Вечером Салис собирался заехать к Неверову, его спецы обещали проверить машину.