Проект "Звери". Перерождение
Шрифт:
– Как он умер?
Я не хотел слышать это, думать об этом; но я обязан был спросить.
– Он... его убили.
– Лита отвела глаза.
– Не знаю, кто, это до сих пор неизвестно. Застрелили на пороге собственного подъезда, когда охрана уже ушла. Нет, не смотри так, это не мы, не сотрудники проекта!
– В любом случае, люди!
– Конечно, люди! Потому что он, если ты не заметил, тоже был человеком! Потому что это мир людей! Кароль, мне надоело наблюдать, с каким презрением ты говоришь слово "люди". Ты живешь среди людей, смирись!
Тема была
– Неужели после его смерти не осталось никаких записей?
– Если и остались, то надежно спрятаны, - пожала плечами она.
– От кого?
– Ото всех. Если ты еще не понял, он не доверял никому.
Вряд ли она стала бы мне врать, учитывая, что я вообще не просил ее ни о чем. Но за то, что она рассказала, я был бесконечно благодарен. Впрочем, демонстрация этой благодарности в мои планы не входила.
– Мы начинаем работать вместе.
– Лита вернула монитор на место.
– Обычно перед совместной работой дается примерно год, чтобы человек и зверь научились понимать друг друга, привыкли. У нас нет такой возможности, тебе дали всего месяц испытательного срока.
– А потом что?
– Все зависит от результата, но... Ладно, раз уж я начала давать тебе закрытую информацию, позволю узнать и это. Незадолго до того, как я вызвалась взять тебя, было принято решение о твоем умерщвлении.
– Знаю, - поежился я, вспоминая самодовольную ухмылку Антона, - меня хотели вскрыть заживо.
– Мне следовало догадаться, что тебе кто-то уже сказал. Так вот, это решение окончательно не отменено, просто отсрочено, чтобы проверить, годишься ли ты на что-то еще, насколько ты ценен. И за этот месяц мы должны доказать, что твою жизнь нужно сохранить.
Часть вторая. Ощущение смерти.
Почему-то я решил, что, раз подготовка закончена, я прямо с утра получу какое-нибудь задание. Наверно, это наивно. Но ведь я понятия не имел, чем занимаются звери, чего от них хотят, и мне никто не удосужился это объяснить.
Надо было спросить Литу.
С утра я был готов ко всему, но она, моя смотрительница, не приходила. Где-то через два часа после моего пробуждения человек, косившийся на меня, как кролик на удава, принес мне миску с едой и поспешил удалиться. Все мои попытки расспросить его ни к чему не привели.
После завтрака я еще минут сорок промаялся у дверей, а потом вернулся в бассейн. В конце концов, если она придет, я узнаю об этом заранее. Благо моя комната самая дальняя от лифта.
Но и в бассейне мне делать было, в общем-то, нечего. Мои книги я перечитал уже по три раза, мог наизусть рассказывать. Интересно, если я попрошу Литу дать мне новые книги, согласится ли она? Естественно, специальных, запаянных в пластик, она не найдет, но я могу использовать и обычные. Читать придется на поверхности, но все лучше, чем считать плитки на дне бассейна!
Знакомые шаги зазвучали в коридоре где-то после четырех вечера. Она пришла
К тому моменту, как она добралась до моей комнаты, я уже был на поверхности в том нелепом наряде, что они выделили мне для тренировок. Лита, увидев меня, довольно кивнула:
– Быстро ориентируешься. Идем!
В лифте она впервые нажала на самую верхнюю кнопку.
– Мы поднимаемся на поверхность, - пояснила она.
– Ты и несколько других зверей будете доставлены к месту происшествия на грузовом вертолете.
От одного слова "поверхность" по моей коже, укрытой под броней, побежали мурашки. Даже в научном центре все мои контакты с внешним миром ограничивались редким позволением выглянуть в окно. Наружу меня не выпускали никогда, я мог это понять, но не принять. А теперь меня куда-то перевезут!
Да еще и на вертолете! Я слабо представлял, что это такое. Вроде бы, летательная машина. Да все это мелочи, главное, я увижу солнце!
Впрочем, все мои мечты о солнце рассыпались на мелкие осколки при первом шаге из лифта - на этой самой поверхности шел проливной дождь. Темная стена воды ухудшала видимость, тяжело била по земле, наполняя воздух грохотом, который не лучшим образом действовал на мой обостренный слух.
Лита провела меня к здоровенной машине со странным винтом на крыше, позволила зайти внутрь первым. При этом от грохота я избавлен не был - теперь дождь бился не о землю, а о металлическую крышу. Чтобы предотвратить головную боль, я закрыл уши мембранами, которые обычно использую при плавании.
Кроме меня в вертолете находились еще четыре зверя, ну и их смотрители. Я уже привык к определению "смотритель", хотя, честно говоря, слово "надзиратель" подходит этим людям лучше. А уж назвать их "наставниками" у меня язык не повернется.
Один из зверей, самец с необычной медной чешуей, при виде меня глухо зарычал, но тут же получил от своего смотрителя свернутой газетой по уху. Любопытный метод воспитания, я с таким раньше не сталкивался.
Лита тоже оценила эту меру воздействия:
– Неплохо, Женька.
– Стараемся, - хихикнул в ответ смотритель, молодой человек со светлыми, почти белыми волосами.
– Так это и есть твой гениальный?
Разговор завязался, Лита села поближе к коллеге, а мне пришлось устраиваться рядом с медным зверем. Меня это совсем не радовало, потому что он продолжал злобно пялиться на меня. Этот не такой здоровый, как Лео, но драться с ним в замкнутом пространстве не хотелось.
Вертолет вздрогнул, зашумел сильнее, однако это я еще смог стерпеть. А вот тот факт, что мы неожиданно оторвались от земли, меня по-настоящему напугал. Все вокруг меня продолжали сидеть спокойно, в том числе и звери, так что я предпочел оставить свои опасения при себе.
Но летать мне все равно не нравилось.
Лита увлеклась разговором с тем белобрысым смотрителем, мне пришлось вмешаться:
– Так что я должен буду сделать?
Смотритель по имени Женька уставился на меня так, будто я только что разродился пятеркой сиамских котят.