Проект
Шрифт:
Кейси умолкает, пережидая одобрительные – и слегка затянувшиеся – аплодисменты.
– До «Единства» я не видела в жизни смысла. У меня было все, я ни в чем не нуждалась, но чувствовала себя неполноценной. Я была пуста и желала заполнить эту пустоту, и погрязла в грехах и пороках. Надеялась… – ее голос дрогнул, – надеялась умереть до того, как кто-нибудь поймет, насколько я ничтожна. Но потом меня увидел Лев Уоррен.
Кейси закрывает глаза.
– И я осознала, как изголодалась моя душа и как отчаянно ей хочется верить во что-то большее,
Она открывает глаза, и ее взгляд устремляется за наши спины:
– Позвольте ему показать вам.
В шатре воцаряется явственно ощутимое тихое благоговение, а потом кто-то начинает подвывать, и этот жалобный звук перекрывает все остальные. Затем начинается хаос: присутствующие кидаются ко Льву, желая узреть происходящее своими глазами поближе. Я даже мельком не успеваю увидеть Уоррена – так быстро его окружают верующие. Уследить за его продвижением вперед можно лишь по колыханию толпы. Как только Лев приближается настолько, чтобы я наконец смогла его различить, меня хватают за руку и насильно сдергивают с места. Я машинально тянусь к Дане, но она стоит спиной ко мне. Зову ее, но она не слышит. Приверженцам Льва нет никакого дела до девчонки, пытающейся освободиться из болезненного захвата. Мелькает мысль, что если бы я погибла – прямо здесь, прямо сейчас, никто бы этого не заметил.
Меня схватил Фостер. Он грубо тащит меня за собой через ряды скамеек на улицу, где холодный воздух опаляет кожу и легкие, сразу проясняя голову, затуманенную духотой шатра.
– Убери свои гребаные руки…
Фостер молчит и не отпускает меня, пока не отводит подальше от палатки. К тому времени я готова вцепиться в его горло зубами.
– Пошел ты! Не смей прикасаться ко мне!
Стоп. Зажмуриваюсь и делаю глубокий вдох. Я уже показывала себя «Единству» дикой и заплаканной девочкой. Сегодня такой не буду.
– Ло!
Распахнув глаза, закрываю лицо рукой. Кейси!
Фостер отходит в сторону, и я вижу ее. Со мной пришлось разбираться так быстро, что Кейси даже не успела накинуть на плечи пальто, хотя замерзшей не выглядит. Выглядит красивой, как с картины. Ветер развевает ее волосы, и, будь небо безоблачным с проблесками солнца, свет нимбом засиял бы у нее над головой. Прям плевок в лицо.
– Я хочу увидеть Би! – Бессмысленно говорить что-либо еще.
– А она хочет увидеть тебя?
– Приведи ее сюда, и мы спросим.
Кейси ничего не отвечает на это.
– Приведи ее сюда.
– Не могу.
– Тогда покажи, где она.
Когда Би перестала общаться со мной и отвечать на мои звонки, со мной пришлось иметь дело Кейси. Я по полной отрывалась на ней и ничуть не сожалею об этом. Меня тогда охватывала такая горячечная
– Фостер, – поворачивается к нему Кейси, – Ло уходит. Верни ей телефон.
Кивнув, он направляется в дом.
Кейси медленно оглядывает меня с головы до ног, вызывая неприятное чувство. Временами в ней есть что-то от родителя: такой взгляд бывает у классических мам и пап – терпеливо-снисходительный, полный разочарования, который мне не довелось увидеть у своих преждевременно погибших родных.
Поднимаю руки, словно сдаваясь.
– Слушай, я здесь не для того, чтобы создавать проблемы.
– Правда? Зачем тогда просила своего начальника копать под нас, используя в своих интересах наше горе, нашу боль и нашу потерю?
У меня замирает сердце.
– Ты следишь за мной, Кейси?
Или это Би?
– Я много всего о тебе знаю, но и представить не могла, что ты способна на такую чудовищность и жестокость: раздуть сенсацию из смерти Джереми, отправив сюда вынюхивать что-то Пола Тиндейла в надежде заполучить нескольких новых подписчиков для его провального журнала…
– Если в Проекте погибают люди, об этом стоит написать.
Имя Пола из уст Кейси вызывает у меня рвотный рефлекс.
До нас доносится скрип открываемой и закрываемой входной двери, и Кейси бросает взгляд мне за спину. К нам с моим мобильным в руке идет Фостер. Как только телефон отдадут мне, разговор будет окончен, а я и близко не получила желаемого. Кейси переводит взгляд на меня.
– Твой начальник не нашел ничего дурного, и ты это знаешь, – говорит она.
– Это было до того, как он узнал, что Джереми погиб у меня на глазах.
Наверное, я впервые в жизни застигаю Кейси врасплох. Ее лицо вытягивается и бледнеет, но уже через секунду его вновь закрывает привычная маска и взгляд становится непроницаемым.
Продолжаю давить:
– Я присутствовала при случившемся, Кейси. Все видела. И теперь Пол крайне заинтересован услышать мои соображения по поводу «Единства».
– Ты лжешь.
– Нет. Но если ты дашь мне увидеться с Би…
Я открываю карты, чего не следовало бы делать, но мне больше не за что зацепиться.
– …то тебе не придется читать о том, что я знаю, в «СВО».
Кейси сверлит меня взглядом, ища трещины в моей выдержке, но я стойко держусь.
– Мы не ведем переговоров с шантажистами, – наконец заявляет она. – Тебе здесь не рады, Ло.
– Но Проект приглашает всех.
– Всех, у кого открыты сердце и разум. – Из шатра доносится череда произнесенных хором «аминь». Здесь это слово слышится глухо и отдает пустотой. – Ты же доказала сегодня, что по-прежнему полна злости и пренебрежения и лишь жаждешь разрушить то, чьей частью быть не заслужила. – Кейси скрещивает руки на груди и дрожит – холод в конце концов пробрал и ее. – Если ты продолжишь настойчиво пытаться изобличить нас, то ничего не добьешься. Нам скрывать нечего.