Проезжий
Шрифт:
Я родился и вырос в бедности. Мой отец, человек трудолюбивый, всегда выполнял поденную работу за поденную плату. Точно так же и я. Подозреваю, что за всю свою жизнь отец не видел таких денег. Я тоже столько не зарабатывал, а видел разве что в игорном доме. Вот почему мне хотелось подумать.
Нет необходимости говорить мне о том, что могу больше не заработать столько снова, хотя каждый надеется на лучшее. Меня никогда не тянуло к спиртному. Я мог выпить, но не напивался допьяна и всегда понимал, что если не потеряю голову, то сумею найти
Возьмем, к примеру, Хьюстона Бэрроуза. Он пил, а сейчас мертв. Будь он тогда трезв, вел бы себя более осмотрительно с человеком, которого раньше не встречал. Но это не означает, что ему бы больше повезло. Просто он не так хорошо владел оружием, как ему казалось. Легко быть великаном среди карликов.
Что касается азартных игр, то я знал об игроках слишком много. Пусть этим занимаются другие, я не собирался проигрывать свои кровные мастеру карточного стола или колесу рулетки. Всю свою жизнь я получал не больше тридцати долларов в месяц. Теперь мне было над чем подумать.
За работу, которую я выполнил на ранчо, чалый являлся достойной наградой. Я бы в любом случае сделал свое дело, поскольку женщины находились одни на ранчо, а смотреть, как разваливается хозяйство, не в моих правилах. Когда я видел необходимый фронт работы, я брался за него и выполнял. Такова уж моя натура. Так произошло я здесь. Я въехал верхом на лошади во двор и сразу заметил, что ворота болтаются на сломанной петле, увидел накренившиеся перегородки и дыры в заборе, перекошенные столбы… да, всего и не перечислишь, что мне пришлось привести в порядок. Ничего другого я не умею.
Там, где я работал, меня иногда считали грубияном. Это потому, что я не позволял втаптывать себя в грязь. Например, как в том случае с Бэрроузом, я ничего не имел против парня, но мне не хотелось, чтобы меня пристрелили.
Свинец тяжел для желудка, но человек может переваривать его в больших количествах. Все, чего я хотел в тот вечер, — это выпить, поесть и поспать. Убийство не стоит того, чтобы им гордиться, даже если противник вооружен и нападает. Убивать приходится, если тебя вынуждают к этому.
В амбаре было темно. Я зажег старый фонарь и посмотрел вокруг. Потом погасил свет и разделся в темноте, а перед тем, как лечь в постель, запер дверь на засов. Теперь никто не сможет войти в амбар, пока я буду спать, — береженого Бог бережет.
Заложив руки под голову, я лежал на спине и думал. Мне следует отнести завещание судье и пусть он разбирается с ним, как сочтет нужным. Потом я отправлюсь своей дорогой.
Солнце уже прогрело Пэррот-Сити, когда я въехал в город. Привязав коня, я пошел в ресторан перекусить. Теперь здесь стало уютнее, чем в прошлый раз. На двух длинных столах лежали скатерти в красно-белую клетку, а на окнах даже висели шторы. Это заведение держала супружеская пара.
Я выбрал удобное место, откуда мог наблюдать
Когда я навалился на завтрак и уничтожил почти половину, дверь открылась, и на пороге появилась та девушка. Она вошла в зал, огляделась, а поскольку я был единственным посетителем, направилась прямо ко мне.
— Вы ездите на том коне?
— Нет, мэм, я завтракаю. Составите мне компанию?
— Это вы приезжали на том коне в город?
— Тогда была не то прогулка, не то поездка, но я никогда не хожу пешком, если есть возможность сесть на лошадь. — Я поднялся с лавки, поскольку она стояла, и теперь продолжал разговор с тарелкой в руках. — Мэм? Присаживайтесь. Я не могу сидеть, когда вы стоите, а мой завтрак стынет.
Она села, а я за ней. Хозяйка этого заведения принесла кофе.
— Завтрак, мисс?
— Нет, спасибо, я уже поела. — Она взглянула на меня своими удивительными голубыми глазами и заявила: — Эта лошадь принадлежит мне.
— Прекрасный конь, — ответил я.
Девушка мне все больше нравилась. Она была не только хороша собой, но и решительна, в ней кипели жизненные силы.
— Это все, что вы можете сказать?
— Нет, мэм. Время от времени я люблю поговорить. Дело в том, что я только что прибыл верхом на этом коне с ранчо. Мне захотелось позавтракать, а может, встретиться с вами.
— Со мной?
— Да, мэм. Я видел вас здесь на днях и подумал, что буду рад встретиться с вами снова. Я бы сам не осмелился, потому что я не часто общался с женщинами. Я знаю, как вести себя с лошадью или коровой, как держать в руке кирку или лопату, бурильный молоток или сверло, оружие на худой конец, но с женщинами у меня не получается. Особенно если они хорошенькие, как вы.
— У вас все получается.
— Спасибо, мэм. Я догадываюсь, кто вы. Джанет Ле Коди.
Ее взгляд стал холоден.
— Как вы догадались?
— У меня есть осел, который может предсказывать прошлое, настоящее и будущее, — ответил я. — Он рассказал мне, кто вы и что вам принадлежит половина ранчо, где я работаю.
Она посмотрела на меня. В ее глазах мелькнуло удивление.
— Хотела бы я встретиться с вашим ослом. Что же еще он вам напел?
— Что вам нужно остерегаться. Кое-кто тоже претендует на это ранчо, один из них — Лью Пейн.
— Он какой-то родственник по брачной линии, но я с ним не сталкивалась.
— Вам повезло. Будь я на вашем месте, я бы обходил его как можно дальше.
— Вы работаете на ту женщину? Ту, что живет на ранчо?
— Там две женщины. Нет, не то чтобы работал на них, я просто кое-что привел в порядок на их ранчо. Вам известен человек по имени Рид Белл?
— Нет, я с ним не знакома.
— Такой квадратный человечище? Одет по-городскому. Часто носит коричневый костюм. Густые усы.
— Я видела его в городе.