Профессионал
Шрифт:
Как и обещал.
И, как и раньше, мой мозг... перезагрузился.
Я лежала, приходя в себя после ошеломляющего наслаждения - но не удовлетворённая. Вместо того, чтобы потушить огонь, эта разрядка лишь слегка его приглушила - достаточно, чтобы мои мысли ненадолго прояснились. Чтобы я могла оценить, что он только что со мной сделал.
Оценить свою подчинённую позицию. Свою беспомощность. Его власть.
Пока я всё ещё содрогалась, он продолжал меня смаковать.
Вкус твоего сока... мог бы слизывать его вечно.
– В
– Но ты кончила раньше, чем мне хотелось, moya plohaya devchonka.
– Плохая. Или дрянная. Или развратница.
А я такой и была. Для него.
Он отстранился.
Мне придётся начать всё сначала, снова тебя раззадорить. Ты готова к наказанию?
Где-то в голове зародилась туманная мысль, что он специально подстроил всё так, чтобы потом меня наказать - потому что любил играть в игры.
Он играл по высоким ставкам позволю ли я себе проиграть?
Глава 20
Готова.
– Наверное. Свой голос я не узнала. Я охрипла от собственных криков?
Я услышала шуршание, и мои глаза под повязкой мгновенно округлились. Это venik? Одна из тех маленьких лиственных метёлок? Что он собрался с ним делать...? Вопрос испарился, когда он провёл этой штукой по моей груди.
Влажные листья скользили по округлому контуру, по сравнению с моими напряжёнными сосками их текстура казалась почти грубой. С криком я выгнулась...
Шлёп. Он ударил по одной груди!
Севастьян!
– Потом, по второй.
– Что ты...
И снова! Удары становились сильнее, но мои соски делались лишь твёрже, будто приманивая новый шлепок - который не замедлил последовать.
Ещё. И ещё.
Я уже было решила просить его остановиться - но всё, что он раньше со мной делал, было слишком прекрасно, чтобы чего-то упустить. Так что я стиснула зубы и принимала всю боль.
Пока мой разум пытался свыкнуться с этой... с этой поркой, Севастьян продолжал своё занятие, и свистящий звук громко отдавался в замкнутом пространстве сауны.
Пока я резко вздыхала и дрожала, боль постепенно стала превращаться в какой-то странный вид удовольствия. Я ведь не могла этого... хотеть? В конце концов, мне понравилось, когда в самолёте он меня отшлёпал, но если мои сиськи секут с помощью другого предмета - это серьёзно поднимает ставки.
Так почему я принялась изгибаться навстречу новым ударам?
Он продолжал хлестать, пока моя налитая грудь не заболела, а соски не запульсировали так же сильно, как и клитор.
Но так я пика достичь не могла. Он избегал любого контакта со всем, что находилось ниже талии - очередное наказание - я знала это так же верно, как если бы он сам мне об этом сказал.
Прикоснись ко мне, Севастьян!
– мои внутренние стеночки сжимали лишь пустоту.
– Мне нужно кончить ещё раз.
Хочешь, чтобы я был внутри?
Я застонала, едва вспоминая, почему так важно не заняться
О, Боже... Я не Я не могу...
– Колёсики едва вращались в моём затуманенном желанием разуме.
Станешь моей - и я тебя не отпущу.
– Резко, едва сдерживая бешенство, ответил он.
– Запомни, если я буду твоим первым - то стану и последним.
– Звенящая необратимость этих слов меня отрезвила.
– И убью любого, кто осмелиться прикоснуться к тому, что принадлежит мне.
Постоянство.
Умоляй, чтобы я тебя трахнул.
– Он хлестал мою правую грудь.
Ловушка!
В мыслях я видела, что он уже готов схватить меня, приковать навечно. Охотник готовился нанести удар. Вот чего он ждал.
Этого. Почему теперь? Почему я?
Умоляй, Наталья.
Не могу думать!
Н-нет?
Тишина. Наконец-то.
Что ты сказала?
Не могу. Пока ты не скажешь, что это будет только секс. Без последствий.
Я сказал, что ситуацию контролируешь ты.
– Его тон сделался зловещим.
– Но тебя контролирую я. Я могу заставить тебя умолять.
Знаю, - прошептала я.
Моё признание вроде бы немного умерило его гнев.
Тогда зачем отвергать нас, milaya?
Это всё уже чересчур. Я просто... не могу.
Что ж, я не трахну тебя, пока ты не станешь меня умолять - за пределами этой пытки. Потому что в этой игре я собираюсь победить.
– Он устанавливает правила.
– Это больше, чем просто наслаждение.
– Новый шлепок веником.
Севастьян, я не знаю... Не знаю, сколько ещё смогу выдержать.
– Когда я уже собиралась молить о пощаде - или лишиться чувств - я почувствовала у своей дырочки давление. Туда тыкался тёплый бугристый предмет. Несмотря на обещание, он намеревался меня трахнуть?
Нет... это не его... о, Господи Боже, это полированная ручка ковшика? Я всхлипнула:
Т-ты не можешь.
– Я не могла думать - потому что он начал медленно в меня проникать.
– Ты... ты делаешь это назло?
– Что за дьявол!
Я обещал тебе ни с чем не сравнимое удовольствие, но ты наложила вето на самые эффективные способы. Давай же, зверёк, ты сказала, что тебе нужно что-то внутри.
Так оно и было. И мне нужно было это глубже, но Севастьян лишь совершал неглубокие толчки, пока моя голова не откинулась. Он полностью избегал мой клитор - очередное наказание. И, тем не менее, я готова была кончить.
Шлёп. Даже трахая мою киску ручкой ковшика, он продолжал пороть мою нежную грудь. В тот момент я не могла решить, ради какой стимуляции смогу убить.
Я хотела отпечаток боли, который оставлял на мне этот мужчина.
Подчини свою волю моей.
– От напряжения в его голосе, пальцы моих ног подвернулись. Он порол меня; он входил в моё сжимающееся лоно. Он сводил меня с ума.
Когда я прикажу тебе кончить - подчинись.
Внутрь-наружу, внутрь-наружу, в унисон стаккато из шлепков.