Профессионал
Шрифт:
Четверо мужчин, все с сигаретами, стояли и внимали Сайминсу, а тот излагал обстоятельства гнусной измены. Наконец Сайминс умолк, словно ожидая услышать от обвиняемого слова признания. Однако признаний не последовало, потому что кто-то щедро залепил Джейсону рот изолентой, подготовив виновного к предстоящему наказанию.
– Когда мы начнем, удержать его будет очень трудно, – предупредил громила.
– Вот для чего нужен ящик с инструментами, болван, – сказал другой. – Босс приказал прибить гада гвоздями.
– Но ведь пол бетонный.
– Пошевели мозгами, Спитти. А чем не подойдет задняя дверь? Принеси лампу.
Трое мужчин во дворе больше не могли ничего видеть, зато отпала необходимость
Звуки отчаянной борьбы завершились стуком молотка. Криков не было – только приглушенный смех. Один за другим из двери вылезли острия четырех восьмидюймовых гвоздей.
Халлет стиснул огромные кулачища, у него на затылке надулись вены.
– Сволочи, – прошептал он. – Распяли.
Мейсон положил ему руку на плечо.
– Успокойся, Даррел. Худшее еще впереди. Не будет ничего хорошего, если ты ворвешься туда подобно разъяренному быку. У этих подонков наверняка есть пистолеты. А у нас – нет.
Послышался приглушенный шум портативного электрогенератора, который невозможно ни с чем спутать, а затем такое же характерное завывание дрели. Хотя теперь они не могли видеть происходящее, всех троих затошнило при мысли о варварской жестокости Сайминса и его подручных.
Несколько лет назад Мейсон провел год в Северной Ирландии и в течение целого месяца был частым гостем в Белфасте, в королевском госпитале «Виктория». Один из его друзей лечился там от травмы спинного мозга, задетого пулей, и Дэвид частенько беседовал с военными хирургами. За двенадцать лет врачи госпиталя стали специалистами в лечении жутких ранений в колено. Нередко пуля проходила мимо коленной чашечки, но все равно причиняла страшные разрывы сосудов. Многие мужчины в самом расцвете сил без оптимизма смотрели в будущее – там их ждал остеопороз или, в случае газовой гангрены, ампутация. По крайней мере, подумал Мейсон, этот бедолага на складе будет изуродован дрелью, пожалуй, самым гуманным из низкоскоростных орудий. Когда в мягкие ткани и кости попадает инородный предмет, чем выше его скорость, тем страшнее повреждения. Однако в настоящий момент беднягу Джейсона мало интересовали преимущества сверла перед пулей. Мейсон почувствовал прикосновение к плечу. Джо постучал пальцем по циферблату часов. Троица удалилась тем же путем, каким пришла сюда.
Сайминс обратился к упавшей на грудь голове Джейсона, не зная, пребывает ли тот в сознании.
– Приятель, через двенадцать часов мы позвоним в пожарную охрану. И тогда нам, налогоплательщикам, придется раскошелиться на твое лечение. – Он сверкнул ослепительно белыми зубами, повернувшись к подручным, и те ответили смешками. – А пока что тебе лучше побыть хорошим мальчиком. Когда выйдешь из больницы, мы позаботимся о том, чтобы ты получал пенсию.
Сайминс уехал в своем «ягуаре», а остальные последовали за ним в «форде». Машины направились на северо-восток, в Даунс, через обширные луга, к высокой водонапорной башне. К югу остался пустырь, известный как Плато, который заканчивался крутыми скалами Эйвон-Горджа. Маринерс-драйв, лежащая в самом сердце Стоук-Бишопа, застроена уединенными домами, отстоящими далеко от дороги и заслоненными густыми кустами ухоженных садиков. Здесь возвышается только одна церковь, и недалеко от этого ориентира англиканской набожности «ягуар» свернул к дому Сайминса. Как только управляемые электроникой ворота наглухо захлопнулись за боссом, громилы в «форде» развернулись и двинули прочь – на сегодняшний день их работа закончилась.
Сайминс вбухал значительную часть прибыли от торговли наркотиками в этот дом и сложную систему сигнализации. Кроме водителя и прислуги здесь постоянно проживал
Сайминс наслаждался двойным бренди перед разожженным камином, пока Диана, обнаженная по пояс, растирала ему плечи и шею. Уставившись на пламя, Сайминс снова ощутил прилив адреналина, вспоминая выпученные глаза Джейсона. Сверло медленно проходило через кожу и кость, и конечности несчастного, хотя и прибитые гвоздями к двери, дергались в судорожном ритме. От сверла, вошедшего в соприкосновение с твердой костью коленной чашечки и нагревшегося внутри раны, исходил странный запах. Да, он, Сайминс, правильно поступил, наказав Джейсона. Даже если тот и не виновен в предательстве, полезно продемонстрировать другим, что с Патриком Сайминсом шутки плохи. Слух о том, что Джейсону просверлили колени, непременно разойдется по городу и только упрочит репутацию Сайминса как человека жесткого. Наркоторговец ощущал приятную усталость.
Когда он собрался уходить, Диана легонько провела рукой ему по паху.
– Только не сегодня, Жозефина [6] ,– рассмеялся Сайминс. – Я жутко устал, любимая.
Его философия относительно Дианы и постели была простой: секс, только когда ему самому очень хочется, в противном случае это бессмысленно.
Сайминс не держал в доме оружия под рукой. Он полностью доверял сигнализации и персоналу и чувствовал себя в абсолютной безопасности. В тех комнатах, где он часто бывал, имелись «тревожные» кнопки, но Сайминс предпочитал вообще отбрасывать бдительность и полностью расслабляться. В этот вечер он понежился в джакузи, а затем, как обычно, взял с собой в постель «Файненшл таймс», поскольку предпочитал распоряжаться своим внушительным пакетом акций без консультантов.
6
Шутливая фраза, приписываемая Наполеону Бонапарту.
Халлет и Мейсон бесшумно выскользнули из-за тяжелых парчовых штор и прошли по мягкому ковру. Присутствие незваных гостей Сайминс обнаружил слишком поздно – острие перочинного ножа вдавилось ему в кадык. Первой мыслью было нажать «тревожную» кнопку над кроватью. Халлет предугадал его движение.
– Обе системы в спальне отключены, так что забудь о своих громилах. Малейшее движение головой, и тебе срочно придется делать такую эктомию перстнещитовидной мышцы, какой не делали со времен войны в Корее.
Сдернув с постели одеяло, Мейсон стянул Сайминсу запястья за спиной пластиковыми наручниками, затем связал ему ноги. Лишь после этого Даррел убрал нож. Оба «местных» очень сожалели о том, что Спайк категорически требовал ни в коем случае не носить огнестрельное оружие на территории Великобритании.
Под потолком качалась помпезная люстра с хрустальными подвесками. Мейсон подергал за центральный стержень.
– Выдержит, – объявил он.
Пропустив через наручники парашютную стропу, Мейсон закинул концы на люстру. Он потянул за них так, что руки Сайминса напряглись, и наркобарон вынужден был приподняться на цыпочки, чтобы уменьшить резкую боль в плечевых суставах.
– В тегеранской тюрьме Эвин это называется «крюк мясника», – объяснил Дэвид. – Но прежде чем перейти к следующему шагу, мы должны обеспечить полную тишину.
– Сколько вы хотите денег? – еле слышно произнес Сайминс. – Назовите цену, и я немедленно расплачусь наличными.
– Наш друг решил перейти прямо к делу? – усмехнулся Даррел, тыча Сайминсу в рот большим пальцем, как он делал, дрессируя охотничьих собак.
Запихнув Сайминсу в рот его же собственные носки, он крепко прихватил кляп поясом халата, стянув концы в узел на затылке.