Профессиональная интуиция
Шрифт:
Выйдя из машины — опять же самостоятельно, что не прошло незамеченным моим спутником, но на этот раз оставило его уже почти равнодушным, — я с наслаждением потянулась, огляделась по сторонам и сказала как бы самой себе:
— Ничего не узнаю, надо же. Я прожила в этом городе полтора года, если не больше, но даже не помню, где именно наш дом находился. Хотя за столько лет многое, наверное, переменилось. Это какой же район?
— Вот тут недалеко филиал «Экономбанка» находится, — охотно пояснил Горшенин. — А вот там, видите, чуть в стороне — кинотеатр «Космос». Кино там сейчас, правда, не показывают, зато устроили неплохой ночной
Уставившись в одну точку, он страдальчески наморщил лоб.
— Да черт с ним, с кинотеатром, — великодушно прекратила я его мучения. — Кушать хочется. Где ваше хваленое кафе?
Игорь Викторович оторопело поморгал, тряхнул головой.
— Да, действительно, черт с ним, с кинотеатром. Какая, в самом деле, разница. Идемте, нам сюда. — Он подхватил меня под локоток, направляя в нужную сторону. — А как вы, Ниночка, из Хабаровска в Волгограде оказались? Ваш батюшка, что же, тоже военным человеком был?
— Вполне возможно. — Довольно бесцеремонно я высвободила локоть из цепкого горшенинского захвата, полностью проигнорировав недовольную мину, которую он при этом состроил. — Батюшку своего я, к сожалению, не помню и вообще знать не знаю. Знала бы, обязательно нашла бы и высказала все, что я о нем и таких, как он, думаю. А в Волгограде оказалась благодаря мамочке, которая страсть как любила путешествовать. Половину нашей необъятной Родины за полтора десятка лет исколесила. Ну и я, понятное дело, вместе с ней. Куда же меня девать было.
— Вы говорите о матери в прошедшем времени, — осторожно заметил Горшенин.
— Не о ней, а о ее любви к путешествиям. Любовь к отчиму, после того как они поженились, быстро перевесила. Правда, не очень надолго, всего-то на несколько лет. Все это время после свадьбы они жили в Рязани, родном городе отчима. Но не так давно куда-то переехали, понятия не имею, куда именно. Уверена, это мамочкина работа. Наверное, в нас обеих по капле цыганской крови бродит и спокойно на одном месте жить не дает. «Каменный цветок», — прочла я вслух название заведения, занимавшего отдельно стоящее и, похоже, специально выстроенное здание с причудливыми, кажется, действительно каменными завитками на стенах и высокой остроконечной крыше. — Название многообещающее, хотя и не оригинальное.
— Название от старого кафе осталось, — пояснил Горшенин. — А вы что же, отношения с родственниками не поддерживаете?
Сделав предельно стремительный рывок вперед, он распахнул передо мной дверь кафе, произнеся «прошу вас», чрезвычайно довольный, что на этот раз все же сумел опередить меня и воздать должное правилам этикета. Вовремя вспомнив, что быть знакомой с оными правилами чести не имею, во всяком случае, в полном их объеме, я покосилась на его ногу и подумала, что надо будет проявить естественное любопытство и поинтересоваться, что и при каких обстоятельствах с ней стряслось, а потом недовольно буркнула:
— Не стоило так утруждать себя. У меня у самой, между прочим, руки имеются.
Лицо Игоря Викторовича страдальчески искривилось. Мои манеры определенно наносили чувствительные удары по самолюбию этого эстетствующего интеллигента.
Что поделаешь, господин Горшенин, нас, прапорщиц, в университетах не обучавшихся и с молоком матери
— Близких отношений со своими драгоценными родственничками поддерживать не вижу смысла. Иногда мы перезваниваемся, а новые адреса друг друга узнаем через мамину сестру, мою тетку, — продолжала я посвящать Горшенина в некоторые подробности жизни Ниночки Тимофеевой, пока мы снимали верхнюю одежду. — У мамочки с некоторых пор своя жизнь, а у меня — своя. На этом я решила пока остановиться. Что это мы все обо мне да обо мне, пора бы уж и о Горшенине поговорить. Игорь Викторович, однако, придерживался на этот счет совершенно иного мнения. Стоило мне замолчать, как он сразу задал следующий вопрос, даже, я бы сказала, чересчур «сразу»:
— А с бывшими сослуживцами вы общаетесь? Или, может, с кем-то из одноклассников? Друзья-то у вас есть?
Вот пристал, хуже горькой редьки! Я бы, может, и ответила, но вот беда — так глубоко легенда «прописана» не была. Очень не хотелось сесть ненароком в лужу.
Пришлось немного рассердиться, что, впрочем, не составило для меня особого труда.
— Да ни с кем я не общаюсь! — Я с досадой передернула плечами. — Нужны они мне… как собаке пятая нога!
— Ниночка, ну что вы сердитесь, в самом деле. — Горшенин успокаивающе погладил мою руку.
— А чего вы… — примирительно буркнула я.
— В душу лезу? — рассмеялся Горшенин, предложив продолжение начатой мной фразы.
— Вот именно. Лучше о себе что-нибудь расскажите. Ваша очередь.
Получилось вполне естественно.
— Вы правы, — согласился Горшенин, с хозяйским видом оглядывая полупустой зал кафе. — Обязательно расскажу.
Мы уже прошли внутрь, но ни свободные столики, ни барная стойка Игоря Викторовича не интересовали. С невозмутимым видом он поджидал уже спешащего к нам невысокого мужчину с гладко выбритым лицом и тщательно уложенными темными, чуть волнистыми волосами. Мужчина заискивающе улыбался и тянул вперед руки, как будто ему не терпелось заключить Горшенина в объятия.
— Игорь Викторович! — затараторил он, подбежав и хватая ладонь Горшенина обеими руками, меня он не удостоил даже взглядом.
Я, впрочем, тоже осталась к нему довольно равнодушна и продолжала с увлечением рассматривать богатое внутреннее убранство кафе и посетителей, на которых мое появление в зале произвело, судя по выражениям их лиц, поистине неизгладимое впечатление. Вечерних нарядов на посетителях не было по случаю самого разгара дня, но каждый из них тянул на виллу в Швейцарии и собственный небольшой самолет для путешествий туда и обратно. Не иначе как в «Каменном цветке» собирался самый цвет волгоградского высшего общества.