Профессиональный некромант. Мэтр на свободе
Шрифт:
Говорят, кровь мага для насмов – особый деликатес, а мне моя кровушка очень дорога. Так что пойду-ка я отсюда, пожалуй. А Совет, если ему нужно, пусть сам разбирается с последствиями: они эту кашу заварили – им теперь и расхлебывать.
В самый последний момент мне в голову пришла еще одна мысль. Кинув настороженный взгляд на хрипящего убийцу, я снова задумался, заколебался, а потом все-таки решил рискнуть и, выудив из складок мантии пузырек с зельем быстрого восстановления, с сожалением вздохнул.
Эх, я, наверное, дурак, но, кажется, даже спустя столько лет я так и остался ненормальным экспериментатором.
Оценив расстояние до мусорной кучи, я мысленно махнул рукой.
Ладно. Если что, он меня все равно не отыщет – я изменил запах, намеренно исказил ауру и предпринял все меры, чтобы остаться неузнанным. Так что если ничего не выгорит, то я всего лишь зря потрачу пузырек с баснословно дорогим составом, а если выгорит…
Правда, просто так взять и кинуть лекарство издыхающему насму было нельзя – он, как только встанет на ноги, тут же отправится мстить за нанесенное оскорбление, ведь я предлагаю ему помощь, когда он не просит, а это – нарушение кодекса убийц. В ближайшие полчаса он может перевернуть весь город, не дав мне спокойно исчезнуть. Но поскольку мне было жутко любопытно, выкарабкается он или нет, я все же решил оставить склянку, но усложнить задачу, поэтому не просто выдернул тугую пробку и отошел на приличное расстояние, но еще и поставил пузырек на каменный выступ, расположенный на уровне моей головы.
Дотянуться туда с такой раной, как у насма, – практически невыполнимая задача. Кроме того, эликсир скоро начнет испаряться и всего минут через пятнадцать полностью улетучится. Не зря его считают самым сложным для создания и хранения составом. А еще через десять минут отомрут рвачи, до которых я не успел добраться.
Меня-то к этому времени тут уже не будет, а вот насмешнику придется туго – обозленные твари не убьют его быстро. Так что, как ни крути, его задачу я не облегчил, а, напротив, даже усложнил. Придумал, так сказать, дополнительное испытание его выдержке, умениям и силе воли.
Услышав тихое звяканье стекла о камень, насм едва заметно дрогнул, но головы не поднял. А я, мысленно пожалев о том, что уже не увижу результата, быстро вышел из подворотни и, сделав знак терпеливо дожидающимся на крыше горгульям, устремился прочь.
Глава 2
С годами старые друзья могут превратиться в злейших врагов, тогда как враги почему-то не торопятся занять освободившееся место.
Модша закрыл свою лавку сразу после полуночи, как делал это по давно заведенной традиции вот уже пятьдесят лет. Посетителей сегодня было немного, магические эликсиры расходились не особенно хорошо, но вовсе не потому, что старый маг их скверно готовил – просто после того, как полгода назад в соседнем квартале появился конкурент с более низкими ценами, покупатели постепенно перекочевали к нему. Вроде как та лавка и к центру ближе, и дороги там почище, и патрули ходят регулярно, да и место поприличнее, чем вблизи окраин. Поэтому, несмотря на то что
Модша же был слишком стар, чтобы менять место жительства. Недавний сто двадцатый день рождения не прибавил ему ни прыти, ни сил, ни желания бороться за стремительно разбегающуюся клиентуру.
Пока он держался на плаву лишь за счет постоянных, крайне привередливых к качеству товара покупателей, да и те в последнее время заходили все реже, поскольку нуждались не только в стандартном наборе эликсиров, но и в приобретении новых. А их, увы, Модша не мог предоставить, потому что поставленная много лет назад закрывающая печать лишила его магических сил и позволяла использовать лишь крайне ограниченный набор умений, которого едва хватало на создание простеньких составов.
Навесив на дверь тяжелый замок, старый мэтр устало протер слезящиеся глаза и, обернувшись, с грустью оглядел свою каморку: низкий потолок, отчаянно скрипящий давно не чиненный пол; многочисленные полки, уставленные расположенными в безупречном порядке зельями; в дальнем углу приютился идеально чистый стол, на котором красовались изящные золотые весы. Крохотное окно за ним было тщательно занавешено, потому что некоторые ингредиенты быстро разрушались под воздействием солнечного света. Неподалеку виднелся целый ряд наглухо закрытых стеллажей, где хранились особо чувствительные к внешним условиям образцы. Низенькая дверца вела в соседнее помещение, внутри которого также царил полумрак.
Все это неуловимо напоминало старому магу о прошлом и о тех днях, когда он был известен, бесконечно горд своей профессией, одержим новыми идеями и мог свободно появляться на улицах родного города, не опасаясь возмущенных криков или гневного свиста в спину.
Кажется, это было так давно.
Теперь он влачил жалкое существование, не будучи способным использовать и сотую часть своих прежних сил. Совет лишил его дара в наказание за фанатичную преданность своему делу, уникальные разработки, новые взгляды на жизнь, а также в назидание остальным. Чтобы другие безумцы не рисковали продолжать эти изыскания и не смущали молодые умы неосуществимыми мечтами.
Старый маг поправил сбившийся рукав и машинально потер правое предплечье, на котором горела закрывающая печать. Сколько лет он надеялся от нее избавиться, сколько времени искал способ ослабить ее воздействие, сколько бессонных ночей провел в напряженных бдениях, ища возможность скинуть с себя ненавистное клеймо. Но тщетно.
Единственное, на что достало усилий Модши, – это возродить крохотную толику своих прежних умений, которых едва хватало на создание эликсиров и использование рунной магии. Хотя его собственной заслуги тут было немного – все, что он имел, он имел благодаря человеку, который единственный из всей гильдии не отказался от «гнусного отступника» и помог талантливому мэтру ослабить воздействие душившей его печати. И из каких-то непонятных побуждений привязал его жалкую душу к своей собственной жизни, запретив бывшему некроманту умирать без его на то позволения.