Профессиональный некромант. Мэтр

Лисина Александра

Мастер Лиурой запнулся и, прекратив строить из себя самого умного, непонимающе на меня посмотрел.

– Что значит «откуда»?

– Я не припомню, чтобы Совет магов уведомлял меня о своих трудностях, – невозмутимо пояснил я, заработав быстрый и очень острый взгляд от молчаливого графа. – Наша гильдия, если вы забыли, расформирована. Былой коллегиальности между магами больше нет. Да и я, признаться, давно не интересовался мирскими делами, поэтому не понимаю, о чем идет речь.

Маг озадаченно моргнул:

– Но проблема с нежитью существует в Сазуле уже не первый год. Даже если вы отошли от дел, то все равно должны были видеть, что творится вокруг Масора.

Я пожал плечами:

– Видел. Ничего особенного.

– Как «ничего»?! – возмутился светлый. –

Разрытые могилы; разоренные погосты; незахороненные тела; гниющие трупы на дорогах; неспокойные кладбища; упыри и зомби; умертвия, еженощно таскающиеся к жилым домам; некрогниль [5] , расползающаяся по болотам… Во всей стране деревни стоят наполовину пустые! Это, по-вашему, ничего особенного?!

5

Некрогниль – разновидность низшей нежити. Внешне напоминает обычный мох, но не произрастает на светлых участках леса и питается кровью. При наличии добычи фантастически быстро размножается.

– Это моя работа, мастер, – чуть не зевнул я, но вовремя вспомнил, что в приличном обществе это не принято. – И я действительно не вижу в происходящем ничего особенного. К тому же размеры указанных вами проблем, по крайней мере в пределах Масора, пока не выходят за рамки аномалии Трошьера [6] , следовательно, не стоит и переживать.

– Да неужели? – В голосе блондина послышалась издевка. – А если я скажу вам, коллега, что подобные «аномалии» происходят по всему королевству? И добавлю, что за последние десять лет их количество выросло почти в семнадцать раз? Причем численность высшей нежити с каждым годом непрерывно растет, хотя Совет еще пять лет назад снял ограничения на разрушительные [7] чары и позволил использовать их без ограничений при малейшем подозрении на появление новых очагов Велльской чумы. После этого вы по-прежнему станете утверждать, что не видите в происходящем «ничего особенного»?!

6

Трошьер – некромант, ученый, сумевший доказать, что при отсутствии конкуренции развитие нежити в какой-то момент замедляется, а ее численность, напротив, резко увеличивается. Жил за пару сотен лет до описываемых событий.

7

Отдельный подраздел как темной, так и светлой магии, включающий масштабные заклинания большой разрушительной силы. На изучение этих заклинаний были наложены строгие ограничения, и использовать их разрешалось только в экстремальных ситуациях.

Гм. Похоже, мои догадки верны, и Совет всерьез обеспокоен, раз вспомнил о Велльской чуме и дал добро на повсеместное использование разрушительных чар. Если бы речь шла только об умертвиях или резко поумневших зомби, светлые бы даже не почесались. Но им срочно понадобился некромант. А граф, надо полагать, представляет сейчас не только свои интересы. Значит, дело дрянь.

Разумеется, нежить в нашем мире была всегда. И это одна из главных причин, по которой некроманты существуют как класс, а наша работа, при всей своей внешней неприглядности, остается востребованной. Однако в обычное время мертвые несильно тревожат живых. Ну оживет какая-нибудь злобная теща, чтобы любимый зять не больно радовался обретенной свободе. Ну живший бобылем дед вдруг восстанет и, исполняя свою заветную мечту, приползет подглядеть за купающимися в реке девками. Все это мелочи. Пустяки. Такую нежить даже упокаивать неинтересно – один щелчок пальцев, короткое заклинание – и все.

Другое дело, если кого-то при жизни прокляли. Да так, что человек и после смерти

не способен обрести покой. Вот тогда и появляются призраки, духи, химеры. Правда, физического урона от них никакого. Аристократы вон даже гордятся, если в их замках появляется фамильное привидение, и не бегут за помощью к мэтрам, если призрак действительно никому не мешает.

Есть и другие создания, от которых гораздо больше беспокойства: зомби, русалки, упыри, так называемая низшая нежить. Правда, они тоже не слишком опасны, да и упокоить их не слишком сложно. Другое дело – нежить высшая. Разумная, сумевшая обрести определенную самостоятельность, или абсолютно безмозглая, способная лишь на то, чтобы выполнять приказы хозяина, – не важно. Главное, что с нею уже приходится повозиться.

Но самой опасной считается рукотворная нежить, искусственно созданная в лабораториях некромантов. Именно такой мы больше всего опасаемся. И ее распространения стараемся не допустить.

Когда-то одним неопытным мэтром было случайно изобретено заклятие, способное превращать в нежить не только мертвых, но и живых. Причем настолько быстро, что, будучи единожды озвученной, эта дрянь всего за двое суток уничтожила население городка под названием Велль и подняла с десяток окрестных кладбищ, грозя расползтись по северным территориям Сазула, как эпидемия. Она стала настоящей заразой, которую впоследствии прозвали Велльской чумой. А ее создатель, даже не подозревавший, какое чудовище пробудил, пал первой жертвой, не оставив после себя, естественно, ни одной толковой записи.

На то, чтобы распознать и остановить эту гадость, ушли силы шестерых магистров Темной гильдии и стольких же светлых архимагов, а уж о море охранных артефактов и ограждающих заклятий и говорить не стоит.

Поскольку структуру заклинания не удалось расшифровать сразу, а принимать меры пришлось в дикой спешке, Совету пришлось разрешить использование разрушительных чар. В результате местные леса были выжжены подчистую. От человеческого жилья с его изменившимися жителями не осталось никаких следов. Воспламенившиеся в буквальном смысле слова реки почти полностью высохли. Поля были уничтожены. Вода стала ядовитой. Воздух – отравленным на долгие годы. И даже теперь, почти триста лет спустя, селиться в окрестностях Велля никто не рисковал.

Я вопросительно приподнял брови, совершенно спокойно выдержав бешеный взгляд мага. Затем все-таки сладко зевнул, деликатно прикрыв рот ладошкой. Наконец, пожал плечами во второй раз и вкрадчиво поинтересовался:

– Простите, коллега, мне показалось или вы хотите вменить нынешнюю ситуацию мне в вину?

Светлый тревожно замер, когда я занялся изучением атакующих рун, виднеющихся под защитной пленкой у меня на ногтях. После чего резко изменился в лице, переглянулся с графом и уже другим тоном ответил:

– Нет, мэтр. При всех разногласиях, что были у Совета и некогда существовавшей Темной гильдии, никто из нас не считает, что происходящее в стране – дело рук некромантов.

– Почему же? – рассеянно поинтересовался я, раздумывая, не пора ли снять защитную пленку. Под нею мои ногти покрыты еще и ядом, а противоядие есть только у меня, так что светлый правильно забеспокоился. – Разве это не самое простое решение? И разве не очевидна мысль, что за всеми неприятностями светлых непременно должен стоять какой-нибудь темный? К примеру, могущественный, опытный и откровенно злой на вас маг, у которого после стольких лет появилась реальная возможность испортить Совету репутацию?

У мастера Лиуроя нервно дернулся кадык.

– Насколько я знаю, в наше время не осталось специалистов такого уровня.

– Конечно, – безмятежно улыбнулся я, продемонстрировав гостям желтоватые, треугольной формы и чересчур острые для человека зубы. – Ведь Совет отдал приказ истребить их всех поголовно.

Взгляд графа стал осторожным, прощупывающим, а его правая рука медленно сползла с подлокотника, и в ней наметилось какое-то легкое магическое возмущение.

Я только хмыкнул, одновременно с этим подцепив краешек защитной пленки на указательном пальце.