Профессиональный побег 2

Седых Глеб

Заплатив за месяц вперед, принялся с помощью Тима наводить порядок на чердаке. После уборки мы на пару с Тимом приволокли со второго этажа огромную двуспальную кровать и два стула со столом. Еще Марта выделила мне шкаф и комод для одежды и постельное белье. Закончив обустраиваться, я вымылся в купальне, пристроенной со стороны сада, и поужинал в теплой компании. Когда дополз до кровати, то еле заставил себя раздеться, а потом сразу провалился в сон.

И вот я сижу на кровати и пытаюсь унять дрожь, оставшуюся после кошмара. Успокоившись, откинул одеяло и спустил ноги на пол. Что-то сегодня холодновато, или это чердак слишком большой. Поежившись от холода, я принялся одеваться.

Так,

первым делом привести себя в порядок. Главное — не потревожить спящих, а то до восхода солнца еще часа два. Посох в руки — и в сад. Малый комплекс занял у меня полчаса, немного подумав, потратил еще сорок минут на силовые тренировки и растяжку. Сегодня я вряд ли смогу еще потренироваться, так как нужно принять зелье для изменения цвета глаз и волос. С прошлого приема прошло уже три с половиной недели, и вчера я решил, что пора выпить полугодовое зелье, а значит, весь день мне будет плохо. Надо как-нибудь деликатно намекнуть Марте, чтобы не волновалась обо мне. А то еще подумает, что мне нехорошо от ее стряпни.

Зайдя в дом, я услышал звуки, раздающиеся из пекарни. Значит, Марта уже вовсю работает. Из любопытства немного приоткрыл дверь пекарни. Марта усердно месила тесто, Ларита в это время ставила в печь противень с уложенными на него кусками теста, которым предстояло превратиться в хлеб. На одном из столов вдоль стены уже лежало штук тридцать свежеприготовленных хлебов и около пятидесяти батонов.

Аккуратно прикрыв дверь, чтобы меня не заметили, я поднялся на чердак и вытащил из кармана зелье. Вкус у снадобья оказался на редкость гадким, поэтому мне пришлось запить его огромным количеством воды. Не успел я подумать о завтраке, как мне резко стало плохо, ноги подкосились, и только близость кровати спасла меня от участи корчиться на полу. Голова кружилась, а пульс отзывался гулкими ударами в висках. Через десять минут я возблагодарил богов за то, что не успел позавтракать. Все, что было в моем желудке, оказалось на полу, а рвотные позывы даже не думали прекращаться. Я был в холодном поту, простыню уже можно было выжимать, но облегчения я так и не дождался. Через час, не выдержав головной боли, я потерял сознание.

Очнулся я на следующий день. Открыв глаза, увидел ставшую уже привычной картину. Рядом с кроватью на стуле сидела девушка, только вместо Ники на этот раз была Ла-рита. Ну вот, зачем нужна сиделка, если она засыпает на своем посту? И что мне теперь делать? Будить ее жалко, но встать сам я сейчас не смогу, а встать надо, не буду же я справлять нужду в кровать. Все сомнения разрешила Марта, как раз в этот момент появившись на лестнице. Увидев, что я проснулся, она подошла и положила ладонь мне на лоб. Удовлетворенная полученным результатом, женщина выпрямилась и потрясла дочку за плечо. Ларита подняла голову и, увидев, что я проснулся, уставилась на меня. Но долго ей любоваться не позволили, Марта отправила ее вниз присматривать за лавкой. Затем доньята повернулась ко мне и, уперев руки в боки, спросила:

— И что же вы, молодой человек, приняли, что вам стало так плохо?

— Уважаемая доньята, прошу прощения за доставленные вам неудобства и готов компенсировать их. Но без средства, которое я принял вчера, не смогу жить, — ничуть не обманув женщину, ответил я. Ведь без маскировки действительно долго не протяну на свободе. А отпираться по поводу того, принимал я что-то или нет, было бессмысленно: отец Марты был лекарем и кое-чему обучил свою дочь, о чем она вчера мне мельком поведала.

— Ну что ж, как знаете. В вашем состоянии нельзя принимать сильные алхимические зелья. Хотя это ваше здоровье и вам решать, гробить его или беречь. Я, пожалуй, пойду, а вы спускайтесь, завтрак ждет. — И Марта направилась к лестнице.

— Доньята Марта, не

могли бы вы мне немного помочь? — быстро спросил я, испугавшись, что женщина уйдет.

Марта повернулась и окинула меня взглядом:

— И чем же я могу помочь вам?

— Понимаете… Ну… Просто… Как бы это сказать…

— Куда девалось ваше красноречие? Так вы скажете, что вы хотите, или мне уйти? — подойдя поближе, спросила Марта.

— Это так трудно сказать… Прямо язык не поворачивается. Не могли бы вы помочь мне сходить… — Ну и как мне это сказать? Я и так уже красный как рак. Но терпеть больше не могу. — В общем, мне надо в уборную, а сам я не доберусь, — выпалил я на одном дыхании.

Марта удивленно посмотрела на меня и засмеялась.

Три месяца спустя

Прикусив от усердия губу, я вывел на торте последнюю розочку. Ну вот, готово. Можно выставлять на продажу. Быстренько уложив торт в коробку, я вышел в коридор и подозвал тетю Марту, чтобы она выставила выпечку на витрину. Да-да, я уже два месяца так ее называю. Теперь Марта для меня тетушка, а Ларита и Тим — мои двоюродные сестра и брат.

Просто Марта представила меня всем знакомым и соседям как своего племянника, который приехал издалека. А началось все с того самого дня, когда я чуть не окочурился от зелья. С того момента отношение Марты ко мне резко поменялось, и она стала относиться ко мне как к родному.

Я целый месяц не выходил из дома, только и делал, что ел, тренировался, читал книги по магии и медитировал. Все это время в городе велись поиски некоего человека, который умудрился оскорбить высокородного аристократа. Об этом мне рассказал Тим, которого я постоянно посылал на рынок покупать продукты. Марта после рассказа сына грустно посмотрела на меня, вздохнула, но ничего не сказала. Вот что значит хорошая женщина. Мало того что приютила подозрительного типа, откачала меня после зелья, так еще и страже не сдала. А детям строго наказала не распространяться на мой счет.

Уже через неделю беспрерывного сидения в доме мне стало скучно. Поэтому утром сразу после тренировки и умывания я заявился в пекарню и стал помогать Марте и Ларите. Правда, стоило это мне кучи нервов, пока смог уговорить Марту и доказать, что кое-что смыслю в пекарском деле. Уроки доньяты Клари не пропали даром, и хлеб у меня получился на славу. Убедившись в моей компетентности, Марта позволила мне помогать в работе. Так и повелось, что каждое утро я стал приходить в пекарню.

Через неделю я решил порадовать своих новых родственников и испек парочку больших яблочных пирогов. Тетя Марта сначала качала головой: мол, дела и так плохо идут, а я тут продукты зазря расходую. Но после того как один из пирогов буквально за пять минут исчез в желудках Тима и Лариты, я предложил выставить второй на продажу. Марта сразу же согласилась. Естественно, пирог взяли первые же покупатели, заявившиеся с утра в лавку. На следующий день соседские детишки вломились в лавку и долго просили продать им такой же пирог, какой вчера принесла их мать. Пришлось Марте пообещать приготовить пирог к следующему утру. Я испек уже пять пирогов и целых три подноса шарлоток.

Новинку смели с прилавков буквально в первые полчаса, а Марта еще долго не могла прийти в себя от удивления. Выручка за этот день была на тридцать процентов больше, и все благодаря моей выпечке. Весь день Марта ходила по дому сама не своя, время от времени поглядывая на меня и кусая губы. Сразу было ясно, что она просто сгорала от желания попросить меня об одолжении, но все не решалась. В конце концов я не выдержал и решил сам сделать шаг навстречу, тем более что мне все равно нечем было заняться полдня.