Профессионалы
Шрифт:
Естественно, обобщать, анализировать и направлять розыск Гуров собирался сам, лично. Формально он взвалил всю ношу на Борю Вакурова, считая, что период юношества и ученичества у него затянулся.
– Я оформлю план вечером, а сейчас смотаюсь в картотеку, – Боря рвался в бой. – Можно?
– Ты делом руководишь, тебе решать, что сначала, что потом. Доложи полковнику, согласуй, в каком часу он примет тебя с документами.
Когда Боря вышел, Гуров повернулся к следователю, которая делала свои записи.
– В отношении больниц ты, Сашенька,
– Это почему? Ты мне не доверяешь? Я молода, неопытна?
Сашенька ткнула пальчиком в истину. Гуров не доверял ей, считал, что разговаривать ей с врачами нельзя. Сказать об этом тоже было нельзя. Гуров вытащил на свет старую поговорку и, смеясь, изрек:
– Сашенька, молодость, к сожалению, недостаток, который с годами проходит.
Девушка шутливого тона не приняла, смотрела на него требовательно. Гуров сосредоточился и серьезные аргументы нашел:
– Твоя работа по этой версии окажется нерентабельна. Надо объехать несколько клиник, которые расположены в разных концах Москвы. Машину тебе на целый день не дадут, отвезут в один конец, и ты застрянешь. А я на колесах. Второе, скорее главное. Кто будет направлять розыск? Этот мальчик, что при удобном случае сбежал в картотеку? Психушники я беру на себя, но я не двужильный, мне нужна помощь. Так что извини. – Он развел руками. – Тебе придется выполнять функции следователя прокуратуры и руководить розыском, допрашивать свидетелей, которых тебе будут доставлять.
Саше ничего не оставалось, как согласиться.
– Еще один день прошел. – Она вышла из-за стола. – Почему ты такой спокойный?
– Я не спокойный, а тренированный, – ответил Гуров, открывая перед девушкой дверь.
Известно, что для нормального человека одно из самых тяжелых, изнурительных дел– ожидание. Гурову надо было дожить до завтрашнего дня, утром он мог включиться в работу, поехать на Кропоткинскую, проконсультироваться в Институте судебной медицины имени Сербского, побывать в районных поликлиниках, а после полудня от Светлова и Крячко может поступить дополнительная информация. Завтра необходимо находиться в хорошей форме, отдохнуть, разрядиться.
Рита надулась, но билеты в кино взяла, и они посмотрели на подвиги знаменитого Бельмондо.
– Теперь немножко погуляем, и мне надо выспаться, – сказал Лева, когда они выходили из кинотеатра.
Рядом с Гуровым шла совсем молодая пара. Высокий, нескладный юноша в очках смотрел на свою смазливую спутницу и возмущенно говорил:
– Бельмондо, Бельмондо! Ладно скроенный парень, а актер – никакой!
– Ой, да замолчи ты, ради Бога! – Девушка махнула на него рукой.
– И росточка он… вот! – Парень показал себе по плечо.
– Он мужчина! – по слогам произнесла девушка. – А обаяние! – Она закатила глаза. – Слушай, а ты по утрам бреешься?
– Ежедневно. – Парень расправил плечи.
– Так посмотри в зеркало внимательнее, – отрезала девушка.
Рита сжала мужу
– Извините, в чем, собственно…
– В чем, собственно? – на блатной нотке пропело бесполое существо в униформе: джинсы, кроссовки, взгляд на жизнь сквозь челку. – Исчезни!
Девушка рассмеялась, ее спутник расправил плечи, его ударили сзади, он беспомощно завертелся.
Рита взяла мужа под руку, потянула в сторону:
– На работе не хватает?
Гуров отстранил руку жены, улыбнулся, подмигнул, мол, глупости все это, не обращай внимания, подошел к ссорившимся, спросил:
– Какие проблемы, ребята? – Гуров изображал равнодушие и беззаботность, но был предельно внимателен.
В уличном столкновении шпана порой значительно опаснее серьезного преступника. Последний знает вкус тюремной пищи, норму выработки, мягкость и уютность нар. И он запросто так не подымет с асфальта статью УК и не сунет себе за пазуху. А эти уличные супермены могут из бахвальства ткнуть человека острым, металлическим.
Гуров добродушно улыбался и настороженно наблюдал, как сомкнулось вокруг кольцо из пяти-шести аборигенов, которые считали данную территорию своей вотчиной. Он без труда определил среди них главного, которого надо сразу вывести из строя в случае столкновения.
– Мальчик, твоего имени не называли, шагай, – сказал прыщавый сопляк, медленно опустил руку в карман и заглянул в лицо главарю.
Обидное, клеймящее слово «прохожий». Люди не вдумываются в его значение. А ведь страшно превратиться в прохожего. Гуров взглянул на людей, которые приостанавливались, смотрели и со страхом и с любопытством. «Прохожие», – определил Гуров и вернулся к главарю, так как без его команды активных действий не произойдет.
– Товарищи! Товарищи! – Очкарик уже пытался выступать в роли миротворца. – Давайте мирно…
– Какие же они нам товарищи? – удивился Гуров, фиксируя каждое движение и взгляд главаря.
Главарь медлил, ему явно не нравился слишком спокойный молодой мужик, который не сводил с него взгляда. Гурову надоело, он увидел среди любопытных офицера.
– Лейтенант! – В голосе Гурова громыхнул командирский металл. – Подойдите сюда!
Молоденький лейтенант, стоявший с девушкой, вздрогнул и вошел в круг.
– И вы подойдите! – Гуров кивнул празднично одетому парню. – Это что, не ваш город?
Еще трое мужчин, уже без приглашения, подошли к Гурову. Ситуация изменилась, прохожие исчезли, превратились в граждан, жителей столицы.
– Правильно!
– Всыпьте шпане!
– В милицию их!
– Да бросьте, мужики! – Гуров рассмеялся. – Кого в милицию? – Он оглянулся.
Аборигены растаяли, растворились в толпе, одного было вытолкнули в круг, но он, по-заячьи пискнув, отпихнул женщину и исчез. Пропал и парень в очках. А девушка его стояла, смотрела на Гурова и кивала, словно отвечая на какие-то свои мысли.