Профессионалы

Блок Лоуренс

После обеда они пару часов проводили в баре. Местный бармен смешивал удивительно вкусные коктейли, а владелец отеля, с одним синим и вторым карим глазом, подсаживался к их столику и рассказывал всякие байки.

В полночь они плавали в море, чтобы после любовных утех отойти ко сну.

— Я бы хотела остаться здесь навсегда, — вздохнула она.

— Навсегда не получится.

— Я знаю.

— Главный жизненный принцип —

нигде не задерживаться надолго. Один из главных.

— А другой — никогда не возвращаться, потому что во второй раз не получишь такого удовольствия, как в первый.

— Откуда ты знаешь? А, ну конечно, это я тебе говорил.

— Говорил.

— Тебе идут светлые волосы.

— Надо сходить в парикмахерскую. А то корни уже начали темнеть.

— Я не заметил. Светлые волосы и загар... Думаю, тебя не узнала бы и родная мать.

— Проверить-то мы не можем, так?

— Боюсь, что нет. — Он хотел что-то добавить, но передумал и изменил тему: — Я звонил в аэропорт. Заказал на четверг два билета до Майами. «Транс-Кариб». Оттуда полетим на «Делте». Есть прямой рейс в среду у «Пан-Ам», но на «Транс-Кариб» лучше обслуживание. К тому же мы выгадаем целый день.

— Отлично. А Финикс мне понравится?

— Мне нравится. Там ты сможешь поддерживать загар.

— А ты... ты раньше бывал в Финиксе?

— Конечно.

— Я хотела сказать, были у тебя там женщины?

— Ничего серьезного.

— Потому что я тебя не ограничиваю. Я жива, этого более чем достаточно. Если ты захочешь...

— Давай пока оставим все как есть, а?

— Ты же сам сказал, навсегда не получится.

— Слушай, а что они сейчас делают? — спросила она чуть позже.

— Полковник читает. Библию или книгу по военной истории. Элен, наверное, что-то печет. Остальные? Говард собирался провести несколько дней в Нью-Йорке. Там проходят аукционы марок, в которых он хотел поучаствовать. Френк ездит по стране. Где он сейчас, понятия не имею. Бен скорее всего сидит в камере. После завершения операции он обычно пьет, пока не кончатся деньги.

— Как можно пропить пятьдесят тысяч долларов?

— Бен бы с этим справился, но ему не дают. Если б он брал с собой все деньги, могли бы возникнуть вопросы. Поэтому обычно он увозит с собой одну-две тысячи. Пятьсот откладывает, чтобы оплатить проезд, если его вызовет полковник, остальные просаживает. А большую часть его доли полковник

инвестирует. Теперь состояние Бена наверняка за полмиллиона.

— Никогда бы не подумала!

— Да уж, по нему не скажешь, что он богат. Он даже не вспоминает об этих деньгах, потому-то и избегает крупных неприятностей. Видишь ли, самое важное — строить жизнь под себя. Как тебе удобнее. Мы вот можем все время путешествовать, и нас это вполне устраивает. А у Бена свое. Когда у него кончаются деньги, он устраивается на работу. И живет как забулдыга, пока полковник не позвонит ему.

— А Эдди в Европе?

Он кивнул.

— Думаю, в Монте-Карло. Пока он не хочет показываться в Лас-Вегасе или Атлантик-Сити. У полиции к нему претензий нет, но он полагает, что гангстерам надо дать время, чтобы они забыли о Платте и его жене. Хочешь поплавать или сразу пойдешь в бунгало?

— Что-то не хочется.

— А я окунусь. Морская вода полезна для моей ноги.

Она сидела на берегу и смотрела, как он плавает. Закурила, воткнула спичку в песок.

Она больше не увидит своих детей, родителей. А если и увидит, то через много лет.

Должно быть, у нее не все в порядке с головой, подумала она. Она же любила детей, мать, отца. Теперь ее разлучили с ними, а ей это безразлично. Очень уж это странно, вот она и решила, что у нее не все в порядке с головой.

Она загорела, перекрасила волосы, лучилась здоровьем и энергией. Ела как лошадь и худела, обретая стройность. А ее лицо, когда она видела свое отражение в зеркале, сияло счастьем. Почему нет? Она жива и влюблена.

Он не хотел жениться. Она тоже. Он не ошибся, говоря, что навсегда не получится. Рано или поздно он захочет избавиться от нее. Сейчас он это отрицает, но она понимала, что в будущем такое случится. Однако к тому времени она уже обучится новой жизни. В Нью-Джерси она не вернется, и полиция никогда ее не найдет.

Если судить по сообщениям газет, она мертва. Ее взяли в заложницы, похитили и убили. «Что ж, — подумала она, — пусть так и будет. Патриция Новак, мир праху твоему. Патриция Кросби, добро пожаловать в этот мир».

Джордано вышел из воды. Шагал он легко, словно охранник и не прострелил ему ногу. Она смотрела на него, освещенного лунным светом, и у нее учащенно забилось сердце. Она побежала ему навстречу.