Профессия - Режиссер
Шрифт:
Но театр по природе своей обязан быть очень живым учреждением, а не спокойным и тихим местом, вроде музея. Если в этом диалоге победит «строгая» точка зрения, то, по-моему, будет очень скучно в театрах. Впрочем, лишь на короткое время, ибо природа театра все равно возьмет верх.
Может быть, репетиции «Отелло» надо начинать так. В общих чертах рассказать строение той части, какая связана с Брабанцио. Все — от самого
Определить главные вершины всего этого происшествия, когда разбуженный сенатор узнаёт о похищении своей дочки и пускается за ней вдогонку. Он хочет сам разделаться с похитителями, но, вызванный в сенат, переносит свою тяжбу туда и там внезапно проигрывает ее.
Пускай тут не одна вершина, а несколько высших точек, куда действие стремится, а достигнув их, ломается и устремляется дальше.
Яго нужно, чтобы Родриго помогал ему, и потому необходимо рассеять все его сомнения. Тем не менее все это проходно, ибо главное впереди.
Они стучат, кричат, ночью вызывают Брабанцио из дому, но и это лишь для дальнейшего.Брабанцио разбужен, он расспрашивает, зачем кричали и стучали эти люди, он сердится и грозится наказать их. Его убеждают вернуться в дом и посмотреть, там ли Дездемона. Но все это опять-таки на пути кчему-то, что еще должно быть.
Брабанцио вышел; убедившись, что дочь похищена, он потрясен, разбит, уничтожен, мысли его путаются, но все же, хоть он и сбит с толку, он знает, что цель — погоня.
Яго тем временем рассказывает Отелло, как он стоял горой за него в столкновении с Брабанцио. Все это, однако, — в ожидании погони и, стало быть, достаточно бегло.
Затем на той же улице происходит встреча Брабанцио и Отелло, и наступает, кажется, та минута остановки, когда, быть может, и произойдет нечто существенное, что сильно изменит ход событий.
Но появляется Кассио и сообщает о войне и заседании сената.
Действие опять стремительно развивается.
Само заседание тоже не есть остановка, так как сенаторы гадают о намерении турок, находясь лишь в ожидании военачальника, который займется войной вплотную.
Но тут происходит нечто непредвиденное, ибо необходимость что-то делать с турками сталкивается с жалобой Брабанцио на того самого Отелло, который как раз и должен спасти отечество.
Тем не менее и эта остановка в достаточной степени относительна, ибо сенаторам можно лишь минимально отвлекаться на посторонние дела и постараться уладить их в кратчайший срок.
Даже и монолог Отелло, огромный его монолог, в котором рассказывается, как Дездемона полюбила его, этот гастрольный монолог, всегда являющийся эффектной остановкой,— на самом деле есть лишь путь,к
Все решается положительно для Отелло, потому что идет война и Отелло нужен.
И тогда Брабанцио сдается, а дочь его и Отелло уезжают на Кипр.
Так всё — в беспрерывном движении, в беспрерывном стремлении дальше, лишь с небольшими, весьма относительными задержками.
Теперь надо бы, взяв тетрадки в руки и еще ничего не отрепетировав, почувствовать только это течение, эту тягу к дальнейшему, это целое.
Все напоминает бег на длинную дистанцию, в котором пока что отстает Брабанцио. Споткнувшись, он упадет где-то на первых ста метрах, а остальные — ринутся дальше.
Нужно сказать, что в этом неудержимом движении к трагическому финалу Шекспир с каждой страницей воздвигает все новые и новые препятствия, требующие будто бы обязательных остановок или хотя бы минимальных обыгрываний. Да, чаще всего — минимальных,ибо в ином случае сложная структура пьесы начнет распадаться, а значит, и утомлять.
Между тем возникают новые места действий и новые герои, теперь мы уже на Кипре, начинается праздник, все пьют и веселятся, а Яго спаивает Кассио, чтобы подготовить его отставку.
Столько возможностей для задержек, для игры по отдельным сценам, но, даже и хорошая, такая игра не принесет достаточной пользы. Именно бегна длинную дистанцию, только теперь мы теряем Кассио.
Но самый сложный этап начинается с третьего акта, когда дело доходит до ревности. Третий, четвертый и пятый акты.
Путь этот в три акта длиной, и надо, хотя бы с потерей сотен нюансов, пробежать его целиком.И тогда появятся верные вехи.
Показать, как Отелло, поверив в измену жены, дошел в конце концов до полного хаоса, до безумия.
Тут перегрузка — опасность. Вот почему все должно стремительно двигаться дальшеи дальше,к чему-то, что будет,что неизбежно в финале.
Настоящая катастрофа не произойдет, если не взять разгон.Без него катастрофа будет натужной.Но если взять разгон, катастрофа станет неизбежной.
Часто у Шекспира десяток убийств выглядят нагромождением. Но при разгоневсе, как в угаре смертельного боя, становится неотвратимым.