Профессор без штанов

Гусев Валерий Борисович

– Нужно им письмо написать, - начал развивать свой план Алешка.
– С предупреждением.
– И схватился за авторучку.

– Нет уж!
– возразил я.
– Ты напишешь! «Тыща бакссофф»!

Алешка ни капельки не обиделся, сразу согласился:

– Да! Это должно быть взрослое письмо. Пиши, Дим.

– Сейчас!
– Я включил телевизор и погонял его по каналам. Зачем? Нетрудно догадаться. Боевики повыхватывал, чтобы убедительно написать. Под настроение.

Потом сел за стол и без всяких черновиков

накатал:

«Ты, лох моченый! Развернул, в натуре, свой вонючий зверинец на чужой территории. Бабки хватаешь. Делиться, козел, надо. Завтра для начала твой птичник рванем. Подумай».

И подпись - «Группа братков».

А для большей убедительности я допустил несколько ошибок.

– Молодец!
– похвалил меня Алешка.
– Сразу видно, чей ты брат!

Так кого же он похвалил? Себя или все-таки меня?

И час настал. Вернее - пробил.

Мы дали дяде Федору папину кожаную куртку и мамину золотую цепочку. Она ее все равно не носила. Это была не цепочка, а «златая цепь на дубе том». На такую цепь не то что кота - тигра можно было посадить. Да и не золотая она была, в натуре. Ее маме тетя Наташа подарила. Выбросить-то жалко.

Но дяде Федору она очень понравилась. Он напялил папину куртку прямо на футболку и повесил на шею цепь.

Подошел к зеркалу. Помолчал. А потом сказал с восторгом:

– А я и не знал, что я такой крутой пацан! Типа того.

Да, в этом прикиде добряка дядю Федора стороной надо обходить.

– Поехал!
– решительно сказал он.
– Письмо давайте.

Через час с небольшим в вагончик-контору «Зверинца» вошел развязный и грубый, не очень молодой парень. В кожаной куртке, с огромной золотой цепью на голой груди.

– Здорово, мать!
– сказал он толстой даме и развалился на стуле.
– Где твой шеф, в натуре? Бабки считает? Гони его сюда, типа того.

– Я сейчас охрану вызову, - пролепетала дама.

– Зови, блин!
– зевнул дядя Федор.
– Погромче! А то моим браткам на входе скучно, по жизни.

– Что вам надо? Это ограбление?

Дядя Федор обиделся.

– Мать, к тебе деловой пацан пришел, а ты пургу гонишь! Шефа давай сюда, базар к нему есть.

– А… А его сейчас нет на месте.
– Дама дрожала, как осинка под осенним ветром. Как здоровая сосна, точнее. Под ураганом.

– Блин!
– дядя Федор встал, пошарил по карманам, вытащил замызганную бумажку.
– Отдай ему эту маляву. Секешь?

– С… секу. Это документ?

– Деловое предложение. Здрава будь, боярыня.
– И дядя Федор, открыв ногой дверь, вышел из кабинета.

Дядя Федор благополучно вернулся, скинул папину куртку, с явным сожалением снял с шеи «златую» цепь - уж очень она ему понравилась.

Мы с Алешкой переглянулись.

– Дядя Федор, - проникновенно сказал Алешка.
– Вы нам очень помогли.

– Как нам вас благодарить?
–

проникновенно добавил я.
– Денег у нас нет.

– А я их не люблю, - признался дядя Федор.
– И они меня тоже. Я вот… такие вот цепочки обожаю. Ради красоты.

– Дарю!
– сказал Алешка.

Выбросить-то ее жалко.

– Да что ты!
– обрадовался дядя Федор.
– Да за такой подарок!… Дим, пиши еще письма! Куда надо снесу! Хоть цельный год носить буду!

И дядя Федор ушел счастливый.

А вечером мама стала рыться в своих шкатулках, приговаривая:

– И куда она делась? Как не надо, так все время под рукой. И главное, здоровенная такая, а затерялась, как маленькая. Отец, ты не брал?

– Что?
– отозвался папа из-за газеты.

– Да цепь эту. Что Наташка подарила.

– Попробуй только надеть ее, - пригрозил папа, - я с тобой сразу разведусь. Только ты меня и видела.

– Да я не себе. У нашей вредной Марьи день рождения.
– Вредная Марья - это мамина начальница.
– Я хочу ей эту цепь подарить.

Папа вздохнул:

– А я и не догадывался, какая ты жестокая.

– Я и сама не догадывалась, - проворчала мама.
– И куда она делась? Алексей! Ты цепочку не брал?

– Какую, мам?
– невинно захлопал глазами Алешка.

– Большую. Вот такую.

Алешка вздохнул, потупился.

– Алексей!
– напомнила мама.
– Раскалывайся!

– Я, мама, ее дяде Федору отдал. У него буксирный трос порвался.

Папа рассмеялся, а мама неожиданно сказала:

– Ну и правильно сделал! Зачем нашей Марье буксирная цепь?

Все, что происходило в Ясеневе на следующий день, мы с Алешкой наблюдали со стороны. Расположившись на «расстоянии зрительной связи» от вагончика с попугаями. Стараясь не попадать в поле зрения Вертинара и охранников. Которых стало заметно больше. И которые стали заметно озабоченнее.

Когда Вертинар, боязливо оглядываясь, пошел с тазиком кормить птиц, Ростик покинул нас и смешался с посетителями зоопарка. Так смешался, что мы сразу же потеряли его из вида.

Но зато мы видели, как Вертинар поставил на пол тазик с кормом и вдруг заорал, вылетел из-за сетки и бросился бежать. И все тоже разбежались. И охрана, и зрители. И даже птицы стали разлетаться. Хлопая крыльями. Усиливая панику.

Только один человек не разбежался. Маленький такой, немного пухлый. Он спокойно шел от клеток с большой сумкой. В которой что-то тикало.

Мы пошли за ним следом. Вышли из парка, направились к метро. А навстречу нам летели милицейская и пожарная машины.

Я не выдержал. И позвонил по таксофону в «Зверинец». Алешка при этом шипел мне в спину, как дикая змея.

– Это была злая шутка, - сказал я, когда кто-то в «Зверинце» снял трубку.
– Маленькая месть за большие подлости.