Профессор в осаде
Шрифт:
Я закинула ноги на стол и блаженно вытянула их. Хорошо-то как. И ещё лучше, что на мне зауженные брючки, а не юбка-миди, как у местных женщин. Я поморщилась, вспоминая моду Вильеры. Такое ощущение, что попала лет на двести назад. Не то что в Ахаэлии! Вот где прогресс и новаторство, вот где женщины не приложение к мужчинам. Эх, а домой ведь ещё не скоро.
Я повертела головой, разглядывая кабинет из тёмного дерева, вполне уютненький, смотрелся бы мрачно, если бы не огромное окно, от пола до потолка, которое давало достаточно света. С противоположной
Большой массивный стол и удобное кресло, в котором я фривольно расположилась, стояли прямо между окном и полками с книгами, напротив двери, ведущей в коридор. За моей спиной, в углу, припряталась неприметная дверка – запасной выход, за который я мысленно вознесла хвалу планировщику здания академии.
На краю стола уже высилась стопка из тоненьких папок с досье на моих студентиков, я даже нашла там два дела – Фаворски – и решила не откладывать близкое знакомство, и раскрыла две папки разом, пробежалась взглядом по краткой сводке.
Ага, а мальчики-то наследники сразу двух родов, держащих кресла в Совете. Уже интересно, дальше. Возраст, двадцать семь лет. Я не смогла сдержать гримасы. В Вильере просто порядки каменного века! Ну как можно учить магов аж до двадцати семи лет? В Ахаэлии в самом лучшем случае можно выпуститься из высшего магического заведения лет в двадцать, если родители отдали в школу в шесть.
Дальше ознакомиться с подробностями биографий двух драчунов я не смогла, но не сильно огорчилась. Ведь куда интереснее узнавать всё в живую, из личного общения. В дверь даже не постучали, просто нагло распахнули и вошли внутрь, застыв двумя недовольными побитыми котами возле порога.
– Можете, войти, – с иронией проговорила я и захлопнула папки, убирая их в общую кучку. Нечего этим котятам знать, что ими я интересуюсь особенно.
Мне не ответили, остались стоять на месте и молча сверлить взглядами, всем своим видом источая презрение. Особенно пристального внимания удостоились мои ноги, по-прежнему возлежащие на поверхности стола. Как неудобно получилось! Я хмыкнула и опустила нижние конечности на пол, а верхние – на стол.
Сила мужского презрения только возросла. Какое завидное единодушие! Неужели мне выпала честь помирить братьев и объединить против всеобщего зла – меня? И я была бы, в общем-то, не против, если бы существовала гарантия, что эта война не помешает моей работе. Хотя…
– Ну что, котики мои игривые, весь запал свой подрастеряли? – а нечего на меня как на грязь у ног смотреть!
Братья только сцепили челюсти, устремив взгляд куда-то поверх моей макушки, а я решила, что почему бы и не почитать другие досье. Меланхолично закинула ноги обратно на стол и взяла верхнюю папку. О, староста! Очень полезный парень, почитаем.
Я прекрасно чувствовала, как близнецы начали меня разглядывать, когда я опустила взгляд в папку. Они скользили по длинным стройным, я бы даже сказала, немного тонковатым ногам, по узкому лицу с острыми чертами лица, по рукам с нервными, опять же, длинными пальцами. Корнелия Эзел, то есть я, была весьма длинной и худой особой. Но глаза
Взгляды мальчиков становились задумчивыми, самую чуточку заинтересованными, ровно настолько, насколько человек может интересоваться необычной зверушкой и тем, насколько она может быть опасна. Ноль мужского интереса, даже мои нагло выложенные на стол ноги в брюках их не привлекали хоть самую малость.
Меня это ни капельки не оскорбило, не задело мою нежную ранимую самооценку. Мне просто было всё равно, как на меня смотрят. Точнее, как смотрят на Корнелию Эзел. Тем более, если смотрят мои студенты. Я сюда работать приехала, а не хвостом крутить.
Часы на столе медленно отстукивали время, парни продолжали молчать. Я уже перечитала все досье, все восемь. Два, близнецовых, специально проигнорировала. Не при студентах же я буду их читать. Лучше наедине с собой, когда можно дать волю интересу, усмехаться или хмуриться, а не держать безразличную мину как сейчас.
Я поднялась, обошла свой стол, мягко ступая по ковру, и присела на край столешницы, уперевшись в неё руками по обе стороны от себя.
– И что же мне с вами делать, Фаворски? – они продолжали упрямо молчать, всем своим видом показывая, что пришли в мой кабинет, только потому, что их заставил ректор, – я придумала.
Они и бровью не повели. Ну-ну, видимо, не верят, что я могу что-то им сделать. А зря. Меня недооценивать не то чтобы опасно, скорее, неприятно для жизни. Я прошла к окну, посмотрела на двор Академии, на который так удачно выходило окно моего кабинета, потом на близнецов.
– Будете неделю мыть полы в главном холле, – я растянула губы в улыбке, наблюдая за их реакцией, – вместе, бок о бок. С тряпками и щётками в зубах.
– Нет, – Марс поджал губы, выражая всю степень своего недовольства, буквально замораживая меня изнутри своими синими глазами.
– Вот ещё, – рыжий раздражённо поморщился, будто я сказала что-то досадно глупое.
Ну да, я же женщина, точно. А у него какой-то незакрытый счёт мести к женскому полу. Но это уже не мои проблемы.
– Ух, мы и разговаривать умеем, – я снова улыбнулась, не обращая внимания на их поведение, – только поздно. Время разговоров кончилось, поэтому тряпки-щётки в зубы и вперёд, к новым свершениям.
– Наверное, вы не поняли, дамочка, – как душевнобольной улыбнулся Лейс, – мы не будем мыть полы, тем более, вместе. И если вы думаете, что побрызгали сегодня водичкой при ректоре, то возымели какое-то влияние, то вы ошибаетесь.
– Этот недалёкий хам хочет сказать, что вам не стоит так рьяно браться за наше воспитание, профессор, – спокойненько, с лёгкой улыбочкой на устах, сказал Марс и так покровительственно похлопал братца по плечу, что даже мне захотелось ему врезать, не то, что рыжему.
– Давайте ещё подеритесь, – проворчала я, вклиниваясь между готовыми вновь сцепиться близнецами.
Ну кто бы мог подумать, что люди с одинаковыми лицами могут так ненавидеть друг друга. Я положила ладонь каждому на грудь, даже не стремясь их оттолкнуть друг от друга – бесполезно. Но понадеялась, что они не полезут в драку, когда между ними почти зажата хрупкая женщина.